197. Орфографический и пунктуационный практикум.

Я помню отлич(?)но мои первые де..ские полёты во сне.
Тогда мне ничего (не)стоило одним каким-то внутренним,
неп..р..даваемым усил..ем пот..рять весь свой вес о..делит(?)ся
от земли плавно поднят(?)ся к высок..му пот..лку и леч(?)
там в воздух.. ничком, грудью и лиц..м вни.. . Помню, люди,
ст..явшие на земле, всё ст..рались д..стать меня оттуда и
г..нялись (за)мной с дли(н/нн)ыми щ..тками. Но мне было

чр..звычайно ле..ко ух..дить от преследования. Я делал ру-
ками и ногами такие же волн..образные, ск..льзящие, едва

заметные дв..жения, какие делает хв..стом и плавн..ками
плавающая рыба, и круг..образными зигзаг..ми изящ(?)но и
ло..ко п..рил в воздух.. . И внутри меня всё время др..жал
л..кующий в..сторженный смех.

Я помню отлично мои первые детские полеты во сне. Тогда мне ничего не стоило одним каким-то внутренним, непередаваемым усилием потерять весь свой вес, отделиться от земли, плавно подняться к высокому потолку и лечь там в воздухе ничком, грудью и лицом вниз. Помню, люди, стоявшие на земле, все старались достать меня оттуда и гонялись за мной с длинными щетками. Но мне было чрезвычайно легко уходить от преследования. Я делал руками и ногами такие же волнообразные, скользящие, едва заметные движения, какие делает хвостом и плавниками плавающая рыба, и кругообразными зигзагами изящно и ловко парил в воздухе. И внутри меня все время дрожал ликующий восторженный смех. Потом я переменил летания. Я брал в руки рукоятки обыкновенной детской скакалки, только вместо шнура в моем аппарате была широкая, красная шелковая лента. Я быстро начинал вращать эту ленту вокруг себя и тотчас же взмывал вверх, гораздо выше крыш и деревьев. Летал я стоя, и от скорости вращения ленты зависели скорость подъема и опускания. Отставив немного в сторону правую или левую руку, я свободно описывал круг и вправо и влево. Сильная радость цвела в душе. Не такая могучая, как прежде, но живая и сладкая.

Потом с каждым годом летать становилось все труднее, и летал я все ниже и ниже. Еще несколько лет тому назад не летал, а прыгал. Разбегусь, оттолкнусь от земли и лечу сажен двадцать, лечу невысоко, волнообразно, то поднимаясь, то опускаясь по своему желанию. И ощущение этого длительного прыжка было так очаровательно, что хотелось верить, что я всегда, когда только захочу, могу повторить опыт. И, цепляясь за эту мысль, я во сне убеждал себя: "Ведь я не сплю! Если бы я спал, я не думал бы о том, что не сплю. Значит, я бодрствую. И значит, – какое счастье! – я всегда сумею прыгать так же далеко, воздушно и приятно!"