Гарун бежал с поля боя. Его отец и два брата погибли в борьбе с врагами. Ночью, усталый, скрываясь от всех, юноша пробирается в родной аул.
Сначала заходит в дом своего друга Селима, который «мучимый недугом» , находится на смертном одре. Узнав о позорном бегстве Гаруна, Селим гонит его от себя: «Ступай – достоин ты презренья. Ни крова, ни благословенья Здесь у меня для труса нет!.. »
Любимой девушке, поющей о том, как «юноша воин на битву идёт» , Гарун не рискнул показаться на глаза.
Его путь лежит в родной дом, к матери. Узнав о гибели мужа и старших сыновей, а также о том, что Гарун не отомстил за них, а бежал с поля боя, мать гонит его: «Молчи, молчи! гяур лукавый, Ты умереть не мог со славой, Так удались, живи один. Твоим стыдом, беглец свободы, Не омрачу я стары годы, Ты раб и трус – и мне не сын!.. »
Гарун убивает себя под окнами родного дома И, наконец, удар кинжала Пресек несчастного позор… И мать поутру увидала… И хладно отвернула взор. И труп, от праведных изгнанный, Никто к кладбищу не отнес, И кровь с его глубокой раны Лизал рыча домашний пес; Ребята малые ругались Над хладным телом мертвеца, В преданьях вольности остались Позор и гибель беглеца.
Сначала заходит в дом своего друга Селима, который «мучимый недугом» , находится на смертном одре. Узнав о позорном бегстве Гаруна, Селим гонит его от себя:
«Ступай – достоин ты презренья.
Ни крова, ни благословенья
Здесь у меня для труса нет!.. »
Любимой девушке, поющей о том, как «юноша воин на битву идёт» , Гарун не рискнул показаться на глаза.
Его путь лежит в родной дом, к матери. Узнав о гибели мужа и старших сыновей, а также о том, что Гарун не отомстил за них, а бежал с поля боя, мать гонит его:
«Молчи, молчи! гяур лукавый,
Ты умереть не мог со славой,
Так удались, живи один.
Твоим стыдом, беглец свободы,
Не омрачу я стары годы,
Ты раб и трус – и мне не сын!.. »
Гарун убивает себя под окнами родного дома
И, наконец, удар кинжала
Пресек несчастного позор…
И мать поутру увидала…
И хладно отвернула взор.
И труп, от праведных изгнанный,
Никто к кладбищу не отнес,
И кровь с его глубокой раны
Лизал рыча домашний пес;
Ребята малые ругались
Над хладным телом мертвеца,
В преданьях вольности остались
Позор и гибель беглеца.