От одной мысли о возможности сделать что-то «важное» Бронька испытывает целую гамму «исключительных» чувств (он «предается воспоминаниям с таким сладострастием, с таким затаенным азартом...»; «Глаза у Броньки сухо горят, как угольки, поблескивают»; «Сердце вот тут... горлом лезет»; «...готов заплакать, завыть, рвануть на груди рубаху», «...долго молча плачет, оскалился, скрипит здоровыми зубами, мотает безутешно головой»). Меняется его внешность («..он красив и нервен»), речь (в его рассказе происходит эволюция от отдельных реплик к монологу, от просторечий к патетическим возгласам, от «негромких» высказываний к такому крику, что «всем становится не по себе»). Он преображается, почувствовав себя участником «истории».