У Елизаветы Петровны было личное обаяние, им она привлекла тех дворян, которые составляли её личный двор. Остальное дворянство даже Санкт-Петербурга, тем более всей России во время переворота никто не спрашивал – переворот совершило относительно небольшое число в основном не дворян.