Скласти казку ( притчу, байку) про гендерний стереотип( будь-який, на власний вибір).

Жил-был на свете мужчина. Статный такой мужчина, красивый, умный. По утрам ходил в спортзал, работал весь день, читал много. Богатым мужчина был, ведь с самого детства говорили ему, что парень должен силу иметь и материальную обеспеченность. Книги ему покупали в детстве, старались привить любовь к чтению и наукам. «Ведь мужчина обязан быть умным! Это девочкам позволительно жить глупышками, а ты-то!» — постоянно твердила ему мама. Мальчик слушал и внимал каждому слову, впитывал в себя, словно губка. Родители не могли им нарадоваться — вот какой защитник и кормилец растет! Но все изменилось в один момент, когда мальчик захотел поиграть с куклой своей сестры. «Ты что, девочка?! Брось это немедленно! Боже, где я промахнулась?» — причитала мама, а отец хмуро стоял в стороне. «Мальчик, ты должен играть с машинками, а не бабскими игрушками! Тебе нельзя быть бабой!». Ничего не понял тогда расстроенный мальчик, но вразумил, что быть девчонкой — стыдно. С этого дня он всячески пытался избегать слабости, потому стал считать девочек непригодными для общения и сосредоточил все мысли на самореализации.Жила-была на свете женщина. Милая такая, хорошая, элегантная. По утрам ходила в салон, весь день проводила в спортзалах, а вечерами зарабатывала няней. Все старалась мужа найти, да поскорей. С детства мечтала об этом женщина, ведь привили ей нежность и слабость, а стержня не дали. «Девушка должна мужа найти, а уж потом рожать!» — говорила ей семья. Понимала девчушка, росла и пыталась быть как мама — легкая, кружевная снежинка. На горе свое, любознательной была — ведь все изменилось в один момент, когда девочка, прочтя умную книгу, рассказала о ней брату. Рассерженный брат закричал на нее, затопал ногами и сказал, что ум — не прерогатива женщин. «Тебе нельзя быть похожей на мужчин». Ничего не поняла тогда расстроенная девочка, но вразумила, что нельзя ей хвастаться знаниями, ведь тогда мужчины будут ее бояться. С этого дня забросила девчонка книги и стала все время уделять внешности, да модным журналам.Как-то раз, решила женщина пройтись в кафе, от суеты будничной отдохнуть, попить любимое латте. Да как на совпадение, встретила она нашего мужчину возле того же кафе, как раз у двери. Мужчина, увидев прекрасную незнакомку, автоматически приотворил перед ней дверь, про себя пробормотав нечто недовольное. Девушка подумала, что он обращался к ней и спросила:— Вы о чем?Не понял мужчина сначала, удивленно уставился на нее.— Да так, спешу, а тут еще и вам двери открывать надо. Счастливый пол, о, женщины! — демонстративно закатил глаза мужчина.— Неужто вы настолько несчастны?— Еще как! Вам же не нужно каждый день поддерживать свою репутацию успешного в обществе, не нужно зарабатывать и вкалывать как лошадь. Попкой вильнул, волосами взмахнул — и на тебе айфон, шубу, машину.— Разве? Я думала, это женщинам тяжелее живется. Ведь сколько усилий тратится на сохранение молодости и красоты молодой! А косметика? А фитнес? Нельзя терять товарный вид, общество это ценит.— Но не более, чем достижения мужчин, — ухмыльнулся тот, все отходя от двери. Они и не заметили, как за диалогом оказались на расстоянии двадцати шагов от кафе.— Нет уж, увольте. Женщинам труднее живется. Вам, мужчинам, можно делать все, что захочется, а девушка должна быть невинна и девственна. Не дай бог с кем-то переспать до свадьбы…— А армия? Девушки только и делают, что красятся и рожают детей, но отдуваться на войне приходится мужчинам. Ранения и так далее.— Но ведь девушкам и девочкам нужно уметь сохранять фигуру и радовать глаз мужчин. Это очень трудно, особенно когда люди предъявляют высокие критерии. Ну, а физическая слабость?— Слабый пол на то и слабый. Мы постоянно защищаем вас, нас с детства учат этому.Мужчина вздохнул, а женщина задумчиво посмотрела по сторонам.— Вас послушать, будто вы — извечные жертвы, — сказала женщина глубокомысленным тоном.Мужчина почесал голову.— Жертвы чего? Общества? Ведь мы оба делаем то, что надо… — он запнулся. Что-то было не так в его словах.— А что ж надо? — тихо спросила женщина, склонив голову.Повисла тишина, изредка прерываемая гудками машин.— Так значит, мы оба… жертвы? — одновременно они.