В глуши не слышно было ни души. Унынья моего ничто не мучит, не тревожит, и сердце вновь горит и любит оттого, что не любить оно не может.
В глуши не слышно было ни души. Унынья моего ничто не мучит, не тревожит, и сердце вновь горит и любит оттого, что не любить оно не может.