Напишите сочинение в формате ЕГЭ.

Где бы ни жил Чехов, он всюду принимал самое активное участие в общественной жизни. Достаточно вспомнить, как в Мелихове он «ловил холеру за хвост» (по его шутливому выражению в одном из писем), когда в уезде появилась угроза эпидемии. Чехов заведывал тогда противохолерным участком, строил бараки, проводил профилактические мероприятия. В течение шести лет Чехов изо дня в день проводил в своем мелиховском доме бесплатный врачебный прием обращавшихся к нему за больных крестьян. В Мелихове и близлежащих селах писатель на свои средства построил для крестьян три школы. Еще раньше, в Москве, Чехов принимал деятельное участие в оказании голодающим крестьянам Нижегородской и Воронежской губерний. Он организовал сбор пожертвований, открыл бесплатные чайные и т. д. Наконец, историческая поездка Чехова на остров Сахалин с целью обследовать положение ссыльных и каторжных, написать об этом книгу и «воевать, главным образом, против пожизненности наказаний».
Поэтому ни новое положение в Ялте, ни болезнь не отвлекли писателя от присущей ему активности в общественных делах. С первых же дней своего пребывания в Ялте Чехов включается в нуждающимся.
Со всех концов России стекались в Ялту малоимущие труженики, бедняки, заболевшие туберкулезом. Они жаждали исцеления в Крыму. Многие приезжали без гроша в кармане, особенно учащаяся молодежь, студенты. О покупке места в дорогостоящих частных пансионах и лечебницах они не могли и мечтать. Обратиться в Ялте им было некуда, и они шли к известному писателю Чехову за советом, за Чехов стремился облегчить участь обращавшихся к нему больных всеми и деньгами, и советом, и хлопотами об устройстве на лечение. Но всем писатель, никогда не имевший своих больших денег, конечно, не мог. Чехов очень много устройству больных через ялтинское благотворительное общество «Попечительство о приезжих больных», членом которого он состоял. Но общество само было бедно. Антон Павлович приходит к мысли о необходимости создать в Ялте общедоступный санаторий, в котором малоимущие туберкулезные больные могли бы лечиться за небольшую плату. Чехов решил начать сбор пожертвований и таким путем собрать необходимую сумму денег.
Чехов сам принимал в Ялте деятельное участие в сборе пожертвований. У него были специальные квитанционные книжки, и, принимая деньги, он каждому выдавал за своей подписью квитанции. В ялтинском Доме-музее хранятся корешки чеховских квитанций, по которым видно, что Антон Павлович тщательно записывал каждую копейку внесенных ему денег. Вот некоторые из них: квитанция № 506 от 19 января 1900 г. на сумму 28 коп. от Н. Богданович; № 508 от 25 января на 37 руб. 77 коп. от редакции «Нижегородского листка»; № 520 от 19 февраля на 25 руб. от Н. Д. Телешова; № 541 от 3 апреля на сумму 16 руб. 70 коп. от О. Л. Книппер.
Когда средства были собраны, «Попечительство о приезжих больных» купило только что построенную на окраине Ялты дачу и устроило там санаторий «Яузлар». Так был создан первый в Ялте общедоступный санаторий для малоимущих больных. Теперь это — широко известный ялтинский гортанно-легочный туберкулезный санаторий имени А. П. Чехова.

(1)Моё детство в глухой ангарской деревне, в четырёхстах километрах от Иркутска. (2)Жили мы бедно, и не мы одни, вся деревня жила бедно, земли для хлебов были худородные, мошка (мелкий гнус) заедала скотину, которая днями во всё лето только под дымокуром и лишь на короткие ночные часы выбегала на выгон. (3)Да и сами мы ходили в сетках из конского волоса, натягиваемых на голову, мазались дёгтем. (4)Колхоз наш не вылезал из долгов, они время от времени списывались и снова нарастали, и жила деревня огородами. (5)Да ещё тайгой и Ангарой.

(6)Но бедность быта никак не влияла на богатство души. (7)Судьба моих односельчан и моей деревни почти во всех книгах. (8)И их, этих судеб, хватило бы ещё на многие. (9)Будь у меня три жизни и пиши я в десять раз быстрей (а я всегда писал медленно), то и тогда мне вполовину не выбрать судеб, которые складывались только в одной нашей деревне, тихой, незаметной, полусонной. (10)Но в этой неказистой деревне жила часть русского народа, пусть очень малая часть, но той же кости, того же духа, сохранившегося ещё и лучше, чем в людных местах, на семи ветрах. (11)Да и что такое «полусонная» деревня, если этот народ жил в беспрестанных трудах, играл свадьбы, рожал детей и воспитывал их, хранил традиции, держался вместе и не гнался за «современностью»?

(12)А как говорили у нас в деревне, как говорили! (13)Баско баяли – метко, точно, не растекаясь мыслью по древу. (14)У нас все знали уйму пословиц, без них речь не лепилась. (15)Все имели прозвища, пристававшие намертво. (16)Одним словом умели сказать многое, словесная мелочь была не в ходу.

(17)Болтливость высмеивалась. (18)По русскому языку, да позволено будет так выразиться, ходили пешком, пo-рабочему, а не разъезжали в лимузинах. (19)И какая же это была живая речь! (20)И так мне хочется передать хотя бы часть этой простой красоты деревенского языка в своих книгах!

(21)Должен признаться я в грехе: было время, когда я, смущённый университетом, образованием, стал стыдиться своего деревенского языка, считать его несовременным. (22)О, эта «современность», скольким она закружила головы! (23)Позже я прочитал у Шукшина, что и он, попав в Москву, прикусывал своё простонародное слово, стараясь говорить на городской манер. (24)То же самое было и со мной в Иркутском университете. (25)Как же – ведь я изучал теперь Гомера и Шекспира! (26)Надо было соответствовать филологической выправке, не показывать себя лаптем. (27)Вынесенный из деревни язык, конечно, нуждался в обогащении... (28)Но в обогащении, а не замене. (29)Я и не подозревал, каким владел богатством, заталкивая его поглубже и с удовольствием названивая всякими «эквивалентами» и «экзистенциализмами». (30)И даже когда начал писать – начал вычурно, неестественно. (31)О самых первых своих опытах я стараюсь не вспоминать, там были и Хемингуэй, и Ремарк, и Борхерт. (32)Выручила бабушка, моя незабвенная Марья Герасимовна. (33)Когда я задумал рассказ о ней, тот самый, где она Василиса, эта самая Василиса решительно отказалась говорить на чужом языке. (34)Я и так и этак, послащивая городским, давал для утешения погорчить во рту деревенским – ничего не выходило. (35)Пришлось подчиниться. (36)Мне с самого начала следовало догадаться, что их «в одну телегу впрячь неможно». (37)Получив своё слово, Василиса сразу заговорила легко – и заставила освободиться от вычурной «книжности» и меня.

(38)Меня много упрекали за сибирский диалект, которым я пользуюсь якобы без меры. (39)Но что такое диалект? (40)Это местные прибавки к языку, заимствования от местных народов, подвёрнутые под нашу речь, обозначение областной предметности. (41)Пользоваться диалектом действительно нужно разумно. (42)Но ведь за диалект зачастую принимают сам досельный русский язык, его заглубленную позднейшими наростами корневую породу. (43)А её предлагают зарыть ещё глубже: своё зарыть, а чужое, валом повалившее из «красивых» стран, принять с великими почестями.

(44)Ничего плохого, я считаю, нет в том, если читатель, встретив незнакомое слово, пороется в памяти, пороется в словарях и – вспомнит, ещё на одну крупицу обогатится родным, удерживающим нас в отчих пределах. (45)Это не может быть только филологической радостью: смысловой звук, вставший на своё место, – это радость исцеляющегося человека.

Объяснение: