О «сиреневых» натюрмортах П. Кончаловского написано и сказано немало. Художник посвятил целый период своей жизни натюрмортам, работая с ранней весны до осени на даче, ища в манере изображения живой натуры свой неповторимый стиль. В его букетах удивительно переплетались реализм натуры и экспрессия цвета.
Перед нами дачная плетеная корзина, в которой свежий букет сирени, срезанный в саду. Пышные цветочные грозди полны оттенков утреннего неба, рассвета и угасающей ночи. Лиловые, багряные, розовато-сиреневые, жемчужно-белые, лазоревые цветы, рожденные на палитре мэтра живописи, светятся и продолжают жить, источая аромат и свежесть. Их воздушность подчеркивается простым плетением корзины, грубоватым столом и условным задним планом.
Несмотря на простоту сюжета и композиции, «Сирень в корзине» полна настроения весны. Каждый ее уголок напоен цветом и светом, который льется из распахнутого маем окна. Хочется протянуть руку, коснуться хрупкой красоты, вдохнуть ее. Отыскать в волшебных сиреневых облаках заветный пятилистник и загадать желание. У меня оно будет такое: пусть в нашей жизни будет больше красоты и гениев, умеющих запечатлеть и подарить ее нам.
О «сиреневых» натюрмортах П. Кончаловского написано и сказано немало. Художник посвятил целый период своей жизни натюрмортам, работая с ранней весны до осени на даче, ища в манере изображения живой натуры свой неповторимый стиль. В его букетах удивительно переплетались реализм натуры и экспрессия цвета.
Перед нами дачная плетеная корзина, в которой свежий букет сирени, срезанный в саду. Пышные цветочные грозди полны оттенков утреннего неба, рассвета и угасающей ночи. Лиловые, багряные, розовато-сиреневые, жемчужно-белые, лазоревые цветы, рожденные на палитре мэтра живописи, светятся и продолжают жить, источая аромат и свежесть. Их воздушность подчеркивается простым плетением корзины, грубоватым столом и условным задним планом.
Несмотря на простоту сюжета и композиции, «Сирень в корзине» полна настроения весны. Каждый ее уголок напоен цветом и светом, который льется из распахнутого маем окна. Хочется протянуть руку, коснуться хрупкой красоты, вдохнуть ее. Отыскать в волшебных сиреневых облаках заветный пятилистник и загадать желание. У меня оно будет такое: пусть в нашей жизни будет больше красоты и гениев, умеющих запечатлеть и подарить ее нам.