Итак, дело решенное. Набираю в легкие побольше воздуха и ору:
— Бэрримор!
И... о, чудо! В ответ явственно слышу чуть ворчливый, но, с одной стороны, полный уважительного внимания, а с другой, — требующий внимательного уважения голос, который доносится, кажется, с самого туманного Альбиона:
— Да, сэр!
— Я не сэр, Бэрримор.
— Конечно, сэр!
— Ну, хорошо, хорошо. — В конце концов, почему бы не дать моему воображаемому читателю возможность пообщаться на «ты» с воображаемым сэром? — А что у нас на завтрак, Бэрримор?
Итак, дело решенное. Набираю в легкие побольше воздуха и ору:
— Бэрримор!
И... о, чудо! В ответ явственно слышу чуть ворчливый, но, с одной стороны, полный уважительного внимания, а с другой, — требующий внимательного уважения голос, который доносится, кажется, с самого туманного Альбиона:
— Да, сэр!
— Я не сэр, Бэрримор.
— Конечно, сэр!
— Ну, хорошо, хорошо. — В конце концов, почему бы не дать моему воображаемому читателю возможность пообщаться на «ты» с воображаемым сэром? — А что у нас на завтрак, Бэрримор?
— «Повесть временных лет», сэр!
— А на обед?
— «Повесть временных лет»... сэ-эр.