Надо! определите стилистическую природу и жанровую принадлежность текста. сделайте стилистический анализ с примерами из текста (лексические, морфологические, синтаксические особенности). григорий повернулся. к нему подходил яков фомин – однополчанин петра, бывший командир мятежного 28-го полка донской армии. это был уже не тот фомин, нескладный и небрежно одетый атаманец, каким его некогда знавал григорий. за два года он разительно изменился: на нём ловко сидела хорошо подогнанная кавалерийская шинель, холёные русые усы были лихо закручены, и во всей фигуре, в подчёркнуто бравой походке, в самодовольной улыбке сквозило сознание собственного превосходства и отличия. – какими судьбами к нам? – спросил он, пожимая руку григория, засматривая в глаза ему своими широко поставленными голубыми глазами.

Черт с ней, с ногой, которая побаливает при ходьбе. Он только на один день сходит домой – и вернется сюда, непременно вернется. Завтра будь что будет, а сегодня – нет!

– А-а, Мелехов! Сколько лет, сколько зим…

Григорий повернулся. К нему подходил Яков Фомин – однополчанин Петра, бывший командир мятежного 28-го полка Донской армии.

Это был уже не тот Фомин, нескладный и небрежно одетый атаманец, каким его некогда знавал Григорий. За два года он разительно изменился: на нем ловко сидела хорошо подогнанная кавалерийская шинель, холеные русые усы были лихо закручены, и во всей фигуре, в подчеркнуто бравой походке, в самодовольной улыбке сквозило сознание собственного превосходства и отличия.

– Какими судьбами к нам? – спросил он, пожимая руку Григория, засматривая в глаза ему своими широко поставленными голубыми глазами.

– Демобилизован. В военкомат заходил…

– Давно прибыл?

– Вчера.

– Часто вспоминаю братана твоего Петра Пантелевича. Хороший был казак, а погиб зря… Мы же с ним темные [ 18 ] друзья были. Не надо было вам, Мелехов, восставать в году. Ошибку вы понесли!

Что-нибудь нужно было говорить, и Григорий сказал:

– Да. Ошиблись казаки…

– Ты в какой части был?

– В Первой Конной.

– Кем?

– Командиром эскадрона.

– Вот как! Я тоже зараз командую эскадроном. Тут же у нас, в Вешенской, свой караульный эскадрон. – Он глянул по сторонам и, понизив голос, предложил:

– Вот что, пойдем-ка пройдемся, проводишь меня трошки, а то тут народ слоняется, не дадут нам потолковать.

Они пошли по улице. Фомин, искоса посматривая на Григория, спросил:

– Думаешь дома жить?

– А где же мне жить? Дома.

– Хозяйствовать?

– Да.

Фомин сожалеюще покачал головой и вздохнул:

– Плохое время ты, Мелехов, выбрал, ох, плохое… Не надо бы тебе домой являться ишо год, два.

– Почему?

Взяв Григория под локоть, слегка наклонившись, Фомин шепнул:

– Тревожно в округе. Казаки дюже недовольные продразверсткой. В Богучарском уезде восстание. Нынче выступаем на подавление. Лучше бы тебе, парень, смыться отсюда, да поживее. С Петром друзья мы были большие, поэтому и даю тебе такой совет: уходи!

– Мне уходить некуда.

– Ну, гляди! Я к тому это говорю, что политбюро офицеров зачинают арестовывать. За эту неделю трех подхорунжих с Дударевки привезли, одного с Решетовки, а с энтой стороны Дона их пачками везут, да и простых, нечиненых, казаков начинают щупать. Угадывай сам, Григорий Пантелевич.

– За совет но только никуда я не пойду, – упрямо сказал Григорий.

– Это уж твое дело.

Фомин заговорил о положении в округе, о своих взаимоотношениях с окружным начальством и с окрвоенкомом Шахаевым. Занятый своими мыслями, Григорий слушал его невнимательно. Они три квартала, и Фомин приостановился.

– Мне надо зайти в одно место. Пока. – Приложив руку к кубанке, он холодно попрощался с Григорием, пошел по переулку, поскрипывая новыми наплечными ремнями, прямой и до смешного важный.

Григорий проводил его взглядом и повернул обратно. Поднимаясь по каменным ступенькам двухэтажного здания политбюро, он думал: «Кончать – так поскорее, нечего тянуть! Умел, Григорий, шкодить – умей и ответ держать!»

VIII

Часам к восьми утра Аксинья загребла жар в печи, присела на лавку, вытирая завеской раскрасневшееся, потное лицо. Она встала еще до рассвета, чтобы пораньше освободиться от стряпни, – наварила лапши с курицей, напекла блинов, вареники обильно залила каймаком, поставила зажаривать; она знала – Григорий любит зажаренные вареники, и готовила праздничный обед в надежде, что возлюбленный будет обедать у нее.

Ей очень хотелось под каким-нибудь предлогом пойти к Мелеховым, побыть там хоть минутку, хоть одним глазком взглянуть на Григория.