ССП: Дверь через улицу в ярко освещенном магазине хлопнула и из нее показался гражданин. (Булгаков. "Собачье сердце") Наконец дверь уступила чьим-то усилиям, раскрылась, и в кабинет бесшумно вошел Варенуха. (Булгаков."Мастер и Маргарита") Не выдержали нервы, как говорится, и Римский не дождался окончания составления протокола и бежал в свой кабинет.(Булгаков. "Мастер и Маргарита") Настала пора действовать, приходилось пить горькую чашу ответственности. (Булгаков. "Мастер и Маргарита")
СПП: Римский понял, что он давно один во всем втором этаже, и детский неодолимый страх овладел им при этой мысли.("Мастер и Маргарита") Он без содрогания не мог подумать о том, что ему придется сейчас идти одному по пустым коридорам и спускаться по лестнице.("Мастер и Маргарита") Лишь только он явился туда, куда был отправлен финдиректором, его немедленно приняли и выслушали внимательнейшим образом. ("Мастер и Маргарита") Что-то еще жгуче беспокоило финдиректора, но что именно, он не мог понять, как ни напрягал воспаленный мозг, сколько ни всматривался в Варенуху. ("Мастер и Маргарита")
Дверь через улицу в ярко освещенном магазине хлопнула и из нее показался гражданин. (Булгаков. "Собачье сердце")
Наконец дверь уступила чьим-то усилиям, раскрылась, и в кабинет бесшумно вошел Варенуха. (Булгаков."Мастер и Маргарита")
Не выдержали нервы, как говорится, и Римский не дождался окончания составления протокола и бежал в свой кабинет.(Булгаков. "Мастер и Маргарита")
Настала пора действовать, приходилось пить горькую чашу ответственности. (Булгаков. "Мастер и Маргарита")
СПП:
Римский понял, что он давно один во всем втором этаже, и детский неодолимый страх овладел им при этой мысли.("Мастер и Маргарита")
Он без содрогания не мог подумать о том, что ему придется сейчас идти одному по пустым коридорам и спускаться по лестнице.("Мастер и Маргарита")
Лишь только он явился туда, куда был отправлен финдиректором, его немедленно приняли и выслушали внимательнейшим образом. ("Мастер и Маргарита")
Что-то еще жгуче беспокоило финдиректора, но что именно, он не мог понять, как ни напрягал воспаленный мозг, сколько ни всматривался в Варенуху. ("Мастер и Маргарита")