Древнерусское прилагательное XI в. во многом было ближе к именам существительным, чем в современном языке, и в этой близости отражалось их общее происхождение из недифференцированной категории имени индоевропейского языка-основы.Однако более всего древнее противоположение по определенности-неопределенности разрушалось новым противопоставлением кратких и полных форм по характеру признака. Дело в том, что по мере того, как краткие прилагательные вытеснялись из роли определения и укреплялись в роли сказуемого, они все более приобретали значение временного признака, а полные формы, становившиеся единственными и обычными определениями, получали значение признака постоянного.
Древнерусское прилагательное XI в. во многом было ближе к именам существительным, чем в современном языке, и в этой близости отражалось их общее происхождение из недифференцированной категории имени индоевропейского языка-основы.Однако более всего древнее противоположение по определенности-неопределенности разрушалось новым противопоставлением кратких и полных форм по характеру признака. Дело в том, что по мере того, как краткие прилагательные вытеснялись из роли определения и укреплялись в роли сказуемого, они все более приобретали значение временного признака, а полные формы, становившиеся единственными и обычными определениями, получали значение признака постоянного.