Изложение "хозяин леса" начинается так: в один из погожих осенний дней бродил я с ружьем и собакой..

Может быть это:Вот в такой погожий осенний день, помню, бродил я с ружь­ем и собакой по березовым перелескам — охотился на вальд­шнепов.Обошел одну поляну, другую, третью… Уже начинало смер­каться. Ветер стих. Наступал вечер.Неожиданно что-то захрустело вдали, затрещали сучья — вот ближе, ближе… Какой-то хриплый, отрывистый рев по­слышался в тишине. Ревел лесной великан — лось.А вот и сам он показался на другом конце поляны и широким шагом направился через нее.Какой он могучий, с огромными рогами, будто несет на голо­ве корявый пень с торчащими в стороны сучьями!Лось ревел все громче и громче и мотал головой в разные сто­роны.На его пути — молодая березка. Неожиданно лось изо всей силы ударил ее рогом. Раздался сухой треск будто угасшей све­чи, золотая вершинка вспыхнула в последний раз; на землю по­сыпались листья. И вот уже вместо стройного деревца нелепо торчит обломанный белый стволик.Лесной хозяин грузно зашагал дальше и скрылся из глаз. Но еще долго потом в чаще леса слышался хруст ветвей и глухой рев зверя.Мне стало как-то не по себе. «Лесной житель, и сам же пор­тит, ломает лес», — с досадой подумал я, еще раз взглянув на сломанную березку. Она уныло торчала посреди поляны.Начало быстро темнеть, небо заволокли тучи, подул ветер, праздник природы окончился.Этот маленький, совсем незначительный случай почему-то надолго остался у меня в памяти. Увидишь, бывало, где-нибудь изуродованное деревце и сразу вспомнишь про ту березку.Так больше года. Однажды весной я снова забрел на ту же поляну. Но теперь кругом все было совсем по-иному, чем в тот осенний вечер.Было утро, весеннее утро в лесу. Роса еще не обсохла. Кро­шечные водяные капли повисли повсюду: на листьях, на цве­тах, на стеблях травы. Из-за вершин деревьев выглянуло солнце, и в тот же миг в каждой капле росы будто зажегся ослепительно яркий фонарик. Они были все разные — синие, розовые, голу­бые. Но больше всего розовых. Весь лес сиял розовым светом.Это был тоже праздник в лесу, но праздник совсем иной — рождение новой жизни. Теперь вся поляна была покрыта не желтыми опавшими листьями, а нежными весенними цвета­ми. А вот посреди поляны и сломанная березка. За тот долгий срок, который с нашей первой встречи, деревце уже успело оправиться. Вместо обломанной лосем верхушки оно выпустило вверх целый пучок тоненьких молодых побегов.Я очень обрадовался, что деревце не погибло. На месте, где березка была сломана, побеги росли очень хорошо: будто кто-то начал плести зеленую корзиночку, заготовил прутья, собрал их в пучок, да не успел загнуть концы и как следует сплести их.«Славная работа», — подумал я, трогая деревце. И вдруг из его густой зеленой вершины выпорхнула птица — лесная мали­новка.Я осторожно наклонил березку. Так и есть: в развилке вет­вей было свито гнездо. Отойдя от дерева на другой конец поля­ны, я стал наблюдать. Скоро малиновка возвратилась в свое гнездо.Я мысленно представил себе: вот теперь она уже уселась на­сиживать яйца. Птичка вся распушилась, сидит такая сосредо­точенная, важная: ведь нелегкое дело — вывести и вырастить детвору.Самочка малиновка сидит, затаившись в гнезде, а самец при­строился неподалеку среди ветвей и распевает громкую песню.И тут я вспомнил старого лося и его «злую» проделку. Да он, оказывается, вовсе не погубил березку, не повредил лесу. Слу­чилось совсем иное: лесной богатырь, сам не зная того, про­сто-напросто птице устроить гнездышко.