Роль социального положения в развитии психологи второй половины xix в.

Духовная жизнь русского общества была тесно связана с общим ходом развития западной культуры. Вместе с тем, она отражала своеобразие социоэкономической истории народа. К середине 19 века необходимость коренных реформ пробудила огромную работу мысли во всех слоях тогдашнего грамотного населения России - и столичного и провинциального.

Главным был вопрос об освобождении от крепостного рабства миллионов российских крестьян. Потребность в его безотлагательном решении нарастала, обостряя стремление осознать своеобразие русского народа.

«Не зная народа можно притеснять народ, кабалить его, завоевывать, но освобождать нельзя» - писал Герцен[1].

Все стороны русской жизни, ее истории, языка, быта, традиции стали предметом широкого публичного обсуждения.

Процесс реформирования общества захватывал практически все его группы. Отсюда и всеобщее стремление к самопознанию, к рефлексии о своих национальных качествах.

На перепутьи реформ Россия должна была решить, каким путем ей двигаться дальше. Резкое изменение социальной ситуации, свзанное с коренными реформами жизни народа, кардинальным изменением привычного уклада, поставили проблему осознания и предсказания возможных реакций народных масс на эти изменения. Общество и, прежде всего, его образованная часть, стремится осмыслить свое понять истоки традиций, происхождение положительных и отрицательных качеств народа.

Для психологии это было связано с попытками осмыслить русский менталитет, выделить и описать психологические особенности русского народа, изучить «национальный характер» или, как тогда говорили, «народную душу». Под этим подразумевались, главным образом, установки, ценности, верования, общие для всего общества. Часто в понятие «народной души» включали также и язык, являющийся родным для представителей данной нации, а также наиболее распространенные мифы, легенды, былины, традиции.