Божие величество», поставленное в заглавие стихотворений представляет для Ломоносова синоним необъятности природы, величия материального и духовного мира. Ломоносов рассуждает как ученый-естествоиспытатель, но рассказывает о результатах своих наблюдений языком поэта. Он настойчиво желает разрешить загадки космоса, еще недоступные опытному познанию, и выдвигает в этих стихах научные гипотезы, на которые потом будет ссылаться в ученых трудах.
.
.
.Размышления» Ломоносова – и это, быть может, самое удивительное – принадлежат к числу ранних его произведений. Они написаны в 1743 году, через четыре года после «Оды на взятие Хотина», которой Ломоносов дебютировал на поэтическом поприще. В его активе к этому времени было только пять од и переложение 143-го псалма. Ни каждое порознь, ни все вместе они не предсказывали как будто грандиозных идей и гениальной лапидарности «Размышлений». Между тем оказывается, что Ломоносов изложил в них свои устоявшиеся научные взгляды, по сей день изумляющие глубиной прозрения и смелостью полета мысли
Божие величество», поставленное в заглавие стихотворений представляет для Ломоносова синоним необъятности природы, величия материального и духовного мира. Ломоносов рассуждает как ученый-естествоиспытатель, но рассказывает о результатах своих наблюдений языком поэта. Он настойчиво желает разрешить загадки космоса, еще недоступные опытному познанию, и выдвигает в этих стихах научные гипотезы, на которые потом будет ссылаться в ученых трудах.
.
.
.Размышления» Ломоносова – и это, быть может, самое удивительное – принадлежат к числу ранних его произведений. Они написаны в 1743 году, через четыре года после «Оды на взятие Хотина», которой Ломоносов дебютировал на поэтическом поприще. В его активе к этому времени было только пять од и переложение 143-го псалма. Ни каждое порознь, ни все вместе они не предсказывали как будто грандиозных идей и гениальной лапидарности «Размышлений». Между тем оказывается, что Ломоносов изложил в них свои устоявшиеся научные взгляды, по сей день изумляющие глубиной прозрения и смелостью полета мысли