Тихий Дон. Из хутора в майские лагеря уходило человек тридцать казаков. Место сбора – плац. Часам к семи к плацу потянулись повозки с брезентовыми будками, пешие и конные казаки в майских парусиновых рубахах, в снаряжении. Петро на крыльце наспех сшивал треснувший чумбур. Пантелей Прокофьевич похаживал возле Петрова коня, – подсыпая в корыто овес, изредка покрикивал: – Дуняшка, сухари зашила? А сало пересыпала солью? Вся в румяном цвету, Дуняшка ласточкой чертила баз от стряпки к куреню, на окрики отца, смеясь, отмахивалась: – Вы, батя, своё дело управляйте, а я братушке так уложу, что до Черкасского не ворохнётся. – Не поел? – осведомлялся Петро, слюнявя дратву и кивая на коня. – Жуёт, – степенно отвечал отец, шершавой ладонью проверяя потники. – Малое дело – крошка или былка прилипнет к потнику, а за один переход в кровь потрёт спину коню. – Доисть Гнедой – попоите его, батя. – Гришка к Дону сводит. Эй, Григорий, веди коня! Высокий поджарый донец с белой на лбу вызвездью пошел играючись. Григорий вывел его за калитку, чуть тронув левой рукой холку, вскочил на него и с места – машистой рысью. У спуска хотел придержать, но конь сбился с ноги, зачастил, пошел под гору намётом. Откинувшись назад, почти лежа на спине коня, Григорий увидел спускавшуюся под гору женщину с вёдрами. Свернул со стежки и, обгоняя взбаламученную пыль, врезался в воду. С горы, покачиваясь, сходила Аксинья, ещё издали голосисто крикнула: – Чертяка бешеный! Чудок конём не стоптал! Вот погоди, я скажу отцу, как ты ездишь. – Но-но, соседка, не ругайся. Проводишь мужа в лагеря, может, и я в хозяйстве сгожусь. – Как-то ни черт, нужен ты мне! – Зачнётся покос – ишо попросишь, – смеялся Григорий. Аксинья с подмостей ловко зачерпнула на коромысле ведро воды и, зажимая промеж колен надутую ветром юбку, глянула на Григория. – Что ж, Степан твой собрался? – спросил Григорий. – А тебе чего? – Какая ты... Спросить, что ль, нельзя? – Собрался. Ну? – Остаёшься, стал быть, жалмеркой? – Стал быть, так. Конь оторвал от воды губы, со скрипом пожевал стекавшую воду и, глядя на ту сторону Дона, ударил по воде передней ногой. Аксинья зачерпнула другое ведро; перекинув через плечо коромысло, легкой раскачкой пошла на гору. Григорий тронул коня следом. Ветер трепал на Аксинье юбку, перебирал на смуглой шее мелкие пушистые завитки. На тяжелом узле волос пламенела расшитая цветным шёлком шлычка, розовая рубаха, заправленная в юбку, не морщинясь, охватывала крутую спину и налитые плечи. Поднимаясь в гору, Аксинья клонилась вперед, ясно вылегала под рубахой продольная ложбинка на спине. Григорий видел бурые круги слинявшей подмышками от пота рубахи, провожал глазами каждое движение. Ему хотелось снова заговорить с ней. С1. Как события, представленные в приведенном отрывке повлияли на дальнейшую судьбу героев?

Evgen2100zzz    2   11.08.2020 13:05    19