В «Сказке о рыбаке и рыбке» отразилось народное отношение к тиранам. Она завершается поучительной картиной наказанного самодурства:
В образе старика олицетворяется народное начало сказки. Он вынужден покоряться воле жадной старухи, но не испытывает к ней почтения, как бы высоко ни вознеслась она. Об этом свидетельствует его обращение к ней, когда она захотела стать царицей:
«Что ты, баба, белены объелась? »
Образ старухи постепенно выходит за рамки изображения жадности и становится символом социального гнета. В черновых вариантах сказки можно проследить, как Пушкин ищет наиболее емкое слово, чтобы дать определение характера и поведения старухи дворянки: «Осердилась глупая старуха» , «Осердилась (сварливая) нахальная».. . «Осердилась злая старуха... » «Я тебе госпожа, я дворянка, А ты мой оброч-ный крестьянин... » «Я дворянка, а ты мой крестьянин... » В окончательном варианте сказки подчеркнуто тупое самодурство старухи, которая действует в соответствующей бытовой и социальной обстановке:
Осердилася пуще старуха, По щеке ударила мужа: «Как ты смеешь, мужик, спорить со мною, Со мною, дворянкой столбовою? » Подбежали бояре и дворяне, Старика взашей затолкали, А в дверях-то стража подбежала, Топорами чуть не изрубила; А народ-то над ним насмеялся: «Цоделом тебе, старый невежа! Впредь тебе, невежа, наука: Не садися не в свои сани! » Глядь: опять перед ним землянка; ;
На пороге сидит его старуха, А пред нею разбитое корыто.
В образе старика олицетворяется народное начало сказки. Он вынужден покоряться воле жадной старухи, но не испытывает к ней почтения, как бы высоко ни вознеслась она. Об этом свидетельствует его обращение к ней, когда она захотела стать царицей:
«Что ты, баба, белены объелась? »
Образ старухи постепенно выходит за рамки изображения жадности и становится символом социального гнета. В черновых вариантах сказки можно проследить, как Пушкин ищет наиболее емкое слово, чтобы дать определение характера и поведения старухи дворянки: «Осердилась глупая старуха» , «Осердилась (сварливая) нахальная».. . «Осердилась злая старуха... »
«Я тебе госпожа, я дворянка,
А ты мой оброч-ный крестьянин... »
«Я дворянка, а ты мой крестьянин... »
В окончательном варианте сказки подчеркнуто тупое самодурство старухи, которая действует в соответствующей бытовой и социальной обстановке:
Осердилася пуще старуха,
По щеке ударила мужа:
«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою? »
Подбежали бояре и дворяне,
Старика взашей затолкали,
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила;
А народ-то над ним насмеялся:
«Цоделом тебе, старый невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Не садися не в свои сани! »
Глядь: опять перед ним землянка; ;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.