У Пушкина Поэт поглядывает на ТОЛПУ (слово-то говорящее) по-отечески снисходительно, сверху вниз. Её мелкие страсти, соблазны, стремления, суждения ему известны, понятны и совсем не интересны. В стихотворении "Я памятник себе воздвиг..." Пушкин о мнении толпы говорит так: "Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца", а в стихотворении "Поэту" так еще понятнее: Поэт! не дорожи любовию народной, Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной Иди, куда влечет тебя свободный ум, Усовершенствуя плоды любимых дум, Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд; Всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит И плюет на алтарь, где огонь твой горит, И в детской резвости колеблет твой треножник.
У Пушкина Поэт поглядывает на ТОЛПУ (слово-то говорящее) по-отечески снисходительно, сверху вниз. Её мелкие страсти, соблазны, стремления, суждения ему известны, понятны и совсем не интересны. В стихотворении "Я памятник себе воздвиг..." Пушкин о мнении толпы говорит так: "Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца", а в стихотворении "Поэту" так еще понятнее:
Поэт! не дорожи любовию народной,
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где огонь твой горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.