Смет украл красивую молодую жену акына Азербая. Говорят, что до этого между ними была любовь. Их догнали. Азербай должен был решить их судьбу.

Спеленатого арканом Смета сбросили у двери юрты. Он с трудом поднялся на ноги. Ухмыляющийся Алибек в двух местах рванул ножом, и аркан кольцами упал на землю. Смет поглядел вниз на аркан и отшвырнул ногой.

Мокрые от пота кони, всхрапывая, выискивали остатки травы возле юрты.

Смет, потирая затекшие руки, глядел на черный прямоугольник двери. И тихо пел последние слова:

«...Что гляделся в озеро

рябое

от ветров холодных, -

не жалею.

Что не избегал любой работы,

засыпал голодным, -

не жалею.

Что делился с добрым

полной чашей,

а с недобрым -

чаще,

не жалею.

Что утрами умывался сажей,

а ночами — снегом,

не жалею.

Масла мне в дорогоу не сбивала

тихая подруга,

не жалею.

Что мечта о друге не сбывалась

долгими ночами,

не жалею.

Не качал я сына на колене,

не ласкал ладонью,

не жалею.

Говорят, что счастье мчит оленем,

не догнать на чалом,

не жалею.

У любой скалы меня вствечала

смерть кривым кинжалом,

не жалею.

Об одном я только

что судьбу не повторить сначала.

Об одном я только

что уйду, как ветерок по лицам,

что уже ничем не заболею,

что уже тоске не повториться.

Об одном я только

сном последним в травах засыпая,

что не знал я никого милее

женщины

поэта Азербая.»

Он пропел это одним дыханием, не напрягаясь и не торопясь. Его плечи и голова еще отчетливо печатались на мрачном небе.

Днем он был некрасив, его образу не хватало голоса.

И я вспомнил, что во всех встречах с ним мы видели, но ни разу не слышали его. Резко отошел полог, вышел маленький седой Азербай.

-Алибек!- позвал он сына.

-Я здесь, отец.

-Дай двух коней, пусть уходят.

-Отец!...

-Пусть уходят с миром.

Из-за спины Азербая выскользнула, закрыв лицо шалью, Баян. Смет схватил узду своего чалого, подсадил Баян. Поймал коня Алибека, вскочил и, ударив каблуками, они ушли в черную степь.

«Отец!» - Алибек яростно плакал, опустившись на корточки.

-Тогда слушай, сын. И вы слушайте. Мужчина Смет опозорил меня. Но поэт Смет продолжит славу Азербая.- Мясо готово?

-Уже поспело, ата! - звонко откликнулась молодка в белом жаулыке.

-Кто голоден, пусть войдет, - и великий старик скрылся в юрте...

​

nutka1980    1   02.12.2020 09:06    2