Сдать отзыв в виде сочинения (1 страница) о прочитанном литературном произведении (рассказ, повесть, роман) или фильме на военную тему

ответ войну, знающий обо всех ее ужасах не понаслышке, ветеран-фронтовик Борис Васильев одним из первых поднял тему женщины на войне. Писатель считал: «Женщина – это воплощенная гармония жизни, а война всегда дисгармония. И на войне – это самое невероятное, не сочетаемое сочетание явлений. Мужчины рождены, чтобы в бою умирать, тут ничего не поделаешь. Но на фронте было 350 тысяч женщин…» Писатель считал их подвиг великим, но недооцененным. И это отраженно в  рассказе Бориса Васильева «Ветеран».  

Как-то слишком официально, с некоторым пафосом звучали слова комсорга, когда он «наслаждаясь собственной осведомленностью» заявил, что Алевтина Ивановна оказывается ветеран, факт этот проверен, и ей предстоит завтра выступление во Дворце культуры. «Уже и объявление пишут: «Воспоминания о войне». Алевтина Ивановна, конечно, согласилась выступить с торжественной речью на празднике Победы, но страшно было ей, ведь она должна была выступить в роли «полномочного представителя тех, кто победил, и тех, кто не увидел победы»,  рассказать о тех далеких и трудных днях войны.

Мы все слышали о солдатах, храбро защищавших Москву; о тех, кто не сдал Сталинград; о тех, кто прорвал блокаду Ленинграда; о тех, кто взял Берлин. Именно их, скромный старший бухгалтер Алевтина Ивановна Коникова считала настоящими ветеранами, именно таким был её муж, Пётр Николаевич фронт, трижды раненный и все-таки взявший Берлин.   Но «на войне у каждого — свое дело, не все же из винтовок лупили». Алевтина Ивановна всю войну бойцом банно-прачечного отряда, а попросту говоря — прачкой.

Придя домой, Алевтина Ивановна не знала, что ей делать и о чем рассказать. Женщина обратилась за к мужу, который предложил ей в своем выступлении опираться на военные мемуары, а не на ее личный опыт, ведь «..Стирать они и без тебя умеют..».

Сколько бы ни старалась Алевтина Ивановна, сколько бы ни пыталась понять и запомнить то, что она читала, в ней росло несогласие с написанным, это была «какая-то иная, не ее война». Её воспоминания были совсем другими.

       Именно эти воспоминания пробудили во мне сильные эмоции. Слезы проступили на глазах. Когда читаешь о том, что переживали, фактически, твои ровесницы, невольно задаешь себе вопрос: «А я бы так смогла?» и понимаешь, что нет, не смогла бы.  

Недосыпание, переходящее в хроническое, усталая спина, разъеденные щелочью руки, болевшие так, что не описать словами. Все это привычное дело для банно-прачечного отряда военных лет. Молодые девушки, не жалея себя, таскали тяжеленые баки, перестирывали тонны белья от крови и гноя, работали иногда больше 20 часов. Неужели все это им пришлось перетерпеть, переждать, пересилить? Но, к сожалению, непосильная, для меня, ноша лежала именно на хрупких плечах еще девчонок, совершавших ежедневный подвиг, о котором многие не знают.

Переживая изо дня в день тяжелый, нечеловеческий труд, девушки оставались девушками. Они не думали о войне, смерти, они думали о будущем. О том времени, когда закончится война, о том, как встретят свою любовь, как выйдут замуж и родят детей. И самым большим их разочарованием были не труд, усталость или боль, а исчезнувшие с их рук ноготки. Такая мелочь, по сравнению с тем, что им приходилось переживать, но такая важная для девушек, которые просто боялись стать некрасивыми.

Алевтина Ивановна вспоминала о своем командире с трясущимися от перенесенной контузии руками, который заботился о девушках, как отец; о своих боевых подругах, ставших для нее семьей. В этих воспоминаниях были и вера, и надежда, и любовь … и смерть.  

Меня до глубины души поразила скромность Алевтины Ивановны, присущая многим ветеранам, которая заставляет меня уважать их еще больше. Я не в силах осмыслить, какие человеческие резервы позволили обычным советским девушкам выдержать  непосильный труд.

Женщина  живёт чувствами и ощущениями, в отличие от мужчин, поэтому в памяти у неё остаются не имена полководцев, не армейские уставы и не место и время проведения боевых операций, а нечто более личное, сокровенное, что не выносят на суд слушателя.  

Объяснение: