(продолжение текста) Бабушка одним махом плеснула молоко, со стуком поставила посудину передо мной и подбоченилась: -Брюхо болит, на краюху глядит! Эшь ведь какой тихонькай! И молочка не попросит!... Дед мне подморгнул-терпи. Я и без него знал: Боже упаси сейчас перечить бабушке, сделать чего не по её усмотрению. Она должна разрядится и должна высказать всё что у неё на сердце накопилось, душу отвести и успокоить должна. И срамила же меня бабушка! И обличала же! Только теперь, поняв до конца, в какую без донную пропасть ввергло меня плутовство и на какую кривую дорожку оно меня ещё уведёт, коли я так рано взялся шаромыжничать, коли за лихим людом потянулся на разбой, я уж заревел, не просто раскаиваясь, а испугавшись, что пропал, ни прощенья, ни возврату нету