У памятника на закате летом Играют дети. И, склонив главу, Чуть озаренную вечерним светом, Он с возвышенья смотрит на Москву.
Шуршат машины, цепью выбегая На площадь из-за каждого угла. Шумит Москва - родная, но другая - И старше и моложе, чем была.
А он все тот же. Только год от года У ног его на площади Москвы Все больше собирается народа И все звучнее влажный шум листвы.
Участник наших радостей и бедствий Стоит, незыблем в бурю и в грозу, Там, где играл, быть может, в раннем детстве, Как те ребята, что снуют внизу.
И еще одно стихотворение у Маршака "Бессмертие" Мы с Лукоморья начинали И с золотого петушка. Поздней, когда взрослее стали, Взахлёб «Онегина» читали С фонариком, исподтишка.
Когда же хочется стихами Нам выразить свою любовь, Мы том любимый свой листаем Иль в памяти перебираем Слова поэта вновь и вновь.
уже почти два века, С тех пор, когда поэт творил, Но на земле нет человека Который бы тебя забыл.
Умел ты нас и позабавить, И благородству научить! Сумел ты нас в себе оставить, В нас Пушкин вечно будет жить!
По-русски говорим мы с детства, Но волшебство знакомых слов Мы обретаем как наследство В сияньи пушкинских стихов.
Поэт не стал далёкой тенью, Святыней, отданной в музей, Он шумно празднует рожденье Среди бесчисленных друзей.
"Воспоминание о детстве" Однообразно и печально Шли годы детства моего: Я помню дом наш деревянный, Кусты сирени вкруг него, Подъезд, три комнаты простые С балконом на широкий двор, Портретов рамы золотые, Разнохарактерный узор Причудливых изображений На белом фоне потолков - Счастливый плод воображенья Оригинальных маляров, Лампадку перед образами, Большой диван и круглый стол, На нем часы, стакан с цветами, Под ним узорчатый ковер... С каким восторгом я встречал Час утра летнею порою, Когда над сонною землею Восток безоблачный пылал И золотистыми волнами, Под дуновеньем ветерка, Над полосатыми полями Паров вставали облака! С какой-то тайною отрадой Глядел я на лазурь небес, На даль туманную и лес С его приветливой прохладой, На цепь курганов и холмов, На блеск и тень волнистой нивы, На тихо спящие заливы В зеленых рамах берегов. Дитя степей, дитя свободы, В пустыне рос я сиротой, И для меня язык природы Одной был радостью святой... Зато как скучен я бывал, Когда сырой туман осенний Поля и дальние деревни, Как дым свинцовый, одевал, Когда деревья обнажались И лился дождь по целым дням, Когда в наш дом по вечерам Соседи шумные сбирались, Бранили вечный свой досуг, Однообразный и ленивый, А самовар, как верный друг, Их споры слушал молчаливо И пар струистый выпускал Иль вдруг на их рассказ бессвязный Какой-то музыкою странной, Как собеседник, отвечал... В ту пору, скукою томимый, От шума их я уходил И ночь за книгою любимой, Забытый всеми, проводил, Иль слушал няни устарелой О блеске чудных царств и гор Одушевленный разговор Во мраке залы опустелой.
Пушкин
У памятника на закате летом
Играют дети. И, склонив главу,
Чуть озаренную вечерним светом,
Он с возвышенья смотрит на Москву.
Шуршат машины, цепью выбегая
На площадь из-за каждого угла.
Шумит Москва - родная, но другая -
И старше и моложе, чем была.
А он все тот же. Только год от года
У ног его на площади Москвы
Все больше собирается народа
И все звучнее влажный шум листвы.
Участник наших радостей и бедствий
Стоит, незыблем в бурю и в грозу,
Там, где играл, быть может, в раннем детстве,
Как те ребята, что снуют внизу.
И еще одно стихотворение у Маршака "Бессмертие"
Мы с Лукоморья начинали
И с золотого петушка.
Поздней, когда взрослее стали,
Взахлёб «Онегина» читали
С фонариком, исподтишка.
Когда же хочется стихами
Нам выразить свою любовь,
Мы том любимый свой листаем
Иль в памяти перебираем
Слова поэта вновь и вновь.
уже почти два века,
С тех пор, когда поэт творил,
Но на земле нет человека
Который бы тебя забыл.
Умел ты нас и позабавить,
И благородству научить!
Сумел ты нас в себе оставить,
В нас Пушкин вечно будет жить!
По-русски говорим мы с детства,
Но волшебство знакомых слов
Мы обретаем как наследство
В сияньи пушкинских стихов.
Поэт не стал далёкой тенью,
Святыней, отданной в музей,
Он шумно празднует рожденье
Среди бесчисленных друзей.
Однообразно и печально
Шли годы детства моего:
Я помню дом наш деревянный,
Кусты сирени вкруг него,
Подъезд, три комнаты простые
С балконом на широкий двор,
Портретов рамы золотые,
Разнохарактерный узор
Причудливых изображений
На белом фоне потолков -
Счастливый плод воображенья
Оригинальных маляров,
Лампадку перед образами,
Большой диван и круглый стол,
На нем часы, стакан с цветами,
Под ним узорчатый ковер...
С каким восторгом я встречал
Час утра летнею порою,
Когда над сонною землею
Восток безоблачный пылал
И золотистыми волнами,
Под дуновеньем ветерка,
Над полосатыми полями
Паров вставали облака!
С какой-то тайною отрадой
Глядел я на лазурь небес,
На даль туманную и лес
С его приветливой прохладой,
На цепь курганов и холмов,
На блеск и тень волнистой нивы,
На тихо спящие заливы
В зеленых рамах берегов.
Дитя степей, дитя свободы,
В пустыне рос я сиротой,
И для меня язык природы
Одной был радостью святой...
Зато как скучен я бывал,
Когда сырой туман осенний
Поля и дальние деревни,
Как дым свинцовый, одевал,
Когда деревья обнажались
И лился дождь по целым дням,
Когда в наш дом по вечерам
Соседи шумные сбирались,
Бранили вечный свой досуг,
Однообразный и ленивый,
А самовар, как верный друг,
Их споры слушал молчаливо
И пар струистый выпускал
Иль вдруг на их рассказ бессвязный
Какой-то музыкою странной,
Как собеседник, отвечал...
В ту пору, скукою томимый,
От шума их я уходил
И ночь за книгою любимой,
Забытый всеми, проводил,
Иль слушал няни устарелой
О блеске чудных царств и гор
Одушевленный разговор
Во мраке залы опустелой.