Короленко тяготеет к жанру очерка. В своих произведениях он всегда исходил из реального наблюдения над жизнью, его основной метод – письмо «с натуры». Его сюжеты часто восходят к подлинным фактам, его образы – к реальным людям. «Создается особый метод максимального приближения к художественной «правдоподобности» к жизненной правде» (Г.А. Бялый). В отличие от документального художественный очерк Короленко – в том числе и «Парадокс» - приближается к рассказу: писателя интересует психология описываемых им событий, психология человеческой души.Писатель намекает, что реальная жизнь не так красивы и безмятежна, как мир детской фантазии. С приближением лакея мир рушится, разбивается вдребезги. При виде Павла детям становится «совестно», они чувствуют себя «совершенными дуракамиОчень нелегко, это представление приносит ему мучительное страдание: «Калека стоял с трудом; на лице виднелось страдание; тонкие ноги дрожали; побледнел от усилия; с видимым трудом поднимал ногу ко лбу, потом к плечам и груди
Короленко тяготеет к жанру очерка. В своих произведениях он всегда исходил из реального наблюдения над жизнью, его основной метод – письмо «с натуры». Его сюжеты часто восходят к подлинным фактам, его образы – к реальным людям. «Создается особый метод максимального приближения к художественной «правдоподобности» к жизненной правде» (Г.А. Бялый). В отличие от документального художественный очерк Короленко – в том числе и «Парадокс» - приближается к рассказу: писателя интересует психология описываемых им событий, психология человеческой души.Писатель намекает, что реальная жизнь не так красивы и безмятежна, как мир детской фантазии. С приближением лакея мир рушится, разбивается вдребезги. При виде Павла детям становится «совестно», они чувствуют себя «совершенными дуракамиОчень нелегко, это представление приносит ему мучительное страдание: «Калека стоял с трудом; на лице виднелось страдание; тонкие ноги дрожали; побледнел от усилия; с видимым трудом поднимал ногу ко лбу, потом к плечам и груди