В голодный год, чтобы утешить мир, Затеял Лев богатый пир. Проказница Мартышка, Осёл, Козёл Да косолапый Мишка, На зов со всех сторон стекаются ко Льву. Достали нот, баса, альта, две скрипки – И сели на лужок под липки. Пленять своим искусством свет. Какой-то Повар, грамотей, С поварни прибежал скорей. Как вдруг из подворотни Дворняжка тявкнула на них; За ней другая, там ещё две-три, и вмиг Со всех дворов Собак сбежалося с полсотни. Запели молодцы, кто в лес, кто по дрова, И у кого что силы стало. В ушах у гостя затрещало – И закружилась голова. «Светлейший Лев! – ответствуют вельможи, — Бессильному не смейся И слабого обидеть не моги, Что это зло ещё не так большой руки.
Случилось соловью на шум их прилететь. «Читатель, истину любя, Примолвлю к басне я, и то не от себя. Мне хочется, невеждам не во гнев, Весьма старинное напомнить мненье: «А вы, друзья, как не садитесь, Всё в музыканты не годитесь».
Затеял Лев богатый пир.
Проказница Мартышка,
Осёл, Козёл
Да косолапый Мишка,
На зов со всех сторон стекаются ко Льву.
Достали нот, баса, альта, две скрипки –
И сели на лужок под липки.
Пленять своим искусством свет.
Какой-то Повар, грамотей,
С поварни прибежал скорей.
Как вдруг из подворотни
Дворняжка тявкнула на них;
За ней другая, там ещё две-три, и вмиг
Со всех дворов Собак сбежалося с полсотни.
Запели молодцы, кто в лес, кто по дрова,
И у кого что силы стало.
В ушах у гостя затрещало –
И закружилась голова.
«Светлейший Лев! – ответствуют вельможи, —
Бессильному не смейся
И слабого обидеть не моги,
Что это зло ещё не так большой руки.
Случилось соловью на шум их прилететь.
«Читатель, истину любя,
Примолвлю к басне я, и то не от себя.
Мне хочется, невеждам не во гнев,
Весьма старинное напомнить мненье:
«А вы, друзья, как не садитесь,
Всё в музыканты не годитесь».