На улице - под сорок… Я плавлюсь, как сырок, И чувствую, как тает Последний мой жирок. Как эскимо я таю, Я таю на ходу, Об Арктике мечтаю С пингвинами на льду. В квартире, как в саванне, Как в печке – жар и сушь. Сижу в холодной ванне, Не выключая душ. Пригрезилась Аляска… Свивая в нить туман, Тачает Санта Клаус Мак-Кинлиев кафтан. Слетать в Великий Устюг? Земляк там – Дед Мороз! Но там всё те же «плюсы» - Не радует прогноз. Залезу в холодильник Туда, где минус пять С собой возьму будильник, Чтоб эскимом не стать.
На улице - под сорок…
Я плавлюсь, как сырок,
И чувствую, как тает
Последний мой жирок.
Как эскимо я таю,
Я таю на ходу,
Об Арктике мечтаю
С пингвинами на льду.
В квартире, как в саванне,
Как в печке – жар и сушь.
Сижу в холодной ванне,
Не выключая душ.
Пригрезилась Аляска…
Свивая в нить туман,
Тачает Санта Клаус
Мак-Кинлиев кафтан.
Слетать в Великий Устюг?
Земляк там – Дед Мороз!
Но там всё те же «плюсы» -
Не радует прогноз.
Залезу в холодильник
Туда, где минус пять
С собой возьму будильник,
Чтоб эскимом не стать.