Петербургский период жизни и творчества Пушкина отличается его стремлением к содружеству, сообществу, братскому единению. В этом сказалась не только инерция привычки к лицейскому братскому союзу, но особенная черта тех лет в русской истории вообще. Счастливое окончание войн с Наполеоном разбудило в обществе чувство собственной силы, право на общественную активность, именно в те послевоенные годы возникают «вечера»у Жуковского, «русские завтраки» у Рылеева, где сообща думали, спорили, пили, обсуждали новости, даже чтение книг — занятие традиционно связанное с уединением — становится формой дружеского общения. Именно в это время возникло и активно жило «арзамасское братство», в которое Пушкин-лицеист был принят заочно, а теперь, летом 1817 года, оказавшись в Петербурге «Сверчок» стал его реальным участником.
К тому времени в «Арзамасе» вместе с новыми членами (Н.Тургеневым, М.Орловым, Н.Муравьёвым) появились политические идеи, которые вскоре привели к распаду литературного общества. Однако это не помешало Пушкину сблизиться с Н.Тургеневым и М.Орловым — их облик проповедников свободы оказался для Пушкина теперь более привлекательным, чем облик «беспечного ленивца» в духе героев Батюшкова или «усталого селянина» в духе Жуковского. Пушкина привлёк декабристский тип человека: бескомпромиссность, резкость в речах, категоричность, суровые нравственные требования и глубокая религиозность Николая Тургенева, исключительная храбрость и человеколюбие Фёдора Глинки, высокий «градус» патриотизма и гражданственности Никиты Муравьёва, Михаила Лунина, Якушкина и др. Увлёкшись нравственным идеалом декабристов, Пушкин тем не менее имел собственные этические представления.
Нравственный идеал декабристов был окрашен в тона героического аскетизма. Истинный гражданин представлялся как суровый герой, отказавшийся ради общего блага от счастья, веселья, дружеских пиров, любви; гражданин противопоставлялся поэту, герой — любовнику, свобода — счастью. Однако Пушкин, в отличие от декабристов, проповедовал другие нравственные идеи. Просвещение XVIII века (века в значительной мере атеистического, во всём сомневающегося) в борьбе с христианским аскетизмом создало концепцию свободы, не противопоставленной счастью, а совпадающей с ним. Истинно свободный человек — это человек страстей, раскрепощённых внутренних сил, это — любовник, поэт, гражданин. Пушкин был глубоко связан с XVIII веком и усвоил такое понимание свободы — она не может строиться на самоограничении личности, наоборот, именно расцвет и полнота жизни каждой личности есть путь к свободе. Именно такое понимание свободы отразилось, например, в известном послании «К Чадааеву» («Любви, надежды, тихой славы…», 1818; I – С.307), о котором уже говорилось выше, или в мадригале княгине Е.И.Голицыной:
Петербургский период жизни и творчества Пушкина отличается его стремлением к содружеству, сообществу, братскому единению. В этом сказалась не только инерция привычки к лицейскому братскому союзу, но особенная черта тех лет в русской истории вообще. Счастливое окончание войн с Наполеоном разбудило в обществе чувство собственной силы, право на общественную активность, именно в те послевоенные годы возникают «вечера»у Жуковского, «русские завтраки» у Рылеева, где сообща думали, спорили, пили, обсуждали новости, даже чтение книг — занятие традиционно связанное с уединением — становится формой дружеского общения. Именно в это время возникло и активно жило «арзамасское братство», в которое Пушкин-лицеист был принят заочно, а теперь, летом 1817 года, оказавшись в Петербурге «Сверчок» стал его реальным участником.
К тому времени в «Арзамасе» вместе с новыми членами (Н.Тургеневым, М.Орловым, Н.Муравьёвым) появились политические идеи, которые вскоре привели к распаду литературного общества. Однако это не помешало Пушкину сблизиться с Н.Тургеневым и М.Орловым — их облик проповедников свободы оказался для Пушкина теперь более привлекательным, чем облик «беспечного ленивца» в духе героев Батюшкова или «усталого селянина» в духе Жуковского. Пушкина привлёк декабристский тип человека: бескомпромиссность, резкость в речах, категоричность, суровые нравственные требования и глубокая религиозность Николая Тургенева, исключительная храбрость и человеколюбие Фёдора Глинки, высокий «градус» патриотизма и гражданственности Никиты Муравьёва, Михаила Лунина, Якушкина и др. Увлёкшись нравственным идеалом декабристов, Пушкин тем не менее имел собственные этические представления.
Нравственный идеал декабристов был окрашен в тона героического аскетизма. Истинный гражданин представлялся как суровый герой, отказавшийся ради общего блага от счастья, веселья, дружеских пиров, любви; гражданин противопоставлялся поэту, герой — любовнику, свобода — счастью. Однако Пушкин, в отличие от декабристов, проповедовал другие нравственные идеи. Просвещение XVIII века (века в значительной мере атеистического, во всём сомневающегося) в борьбе с христианским аскетизмом создало концепцию свободы, не противопоставленной счастью, а совпадающей с ним. Истинно свободный человек — это человек страстей, раскрепощённых внутренних сил, это — любовник, поэт, гражданин. Пушкин был глубоко связан с XVIII веком и усвоил такое понимание свободы — она не может строиться на самоограничении личности, наоборот, именно расцвет и полнота жизни каждой личности есть путь к свободе. Именно такое понимание свободы отразилось, например, в известном послании «К Чадааеву» («Любви, надежды, тихой славы…», 1818; I – С.307), о котором уже говорилось выше, или в мадригале княгине Е.И.Голицыной: