При работе над своей картиной художник придавал первостепенное значение пейзажу.
Природа изображена Нестеровым с глубоким вниманием и любовью. Он тонко передал её нежную красоту и удивительную гармонию. Она избавлена от повседневной суеты, умиротворённая, прекрасная в своей чистоте. Этот пейзаж, как бы является воплощением чисты и благорасположенности.
Нежные тона ранней осени точно окрашивают бледными золотыми цветами картину. Линии плавные, круглящиеся, текучие, всё замерло в ожидании чуда.
Слева лесистые холмы, под ними протекает голубая речка (там где-то розовеют, дали, вьётся дымок), а ближе малахитовые огороды. Справа золотится роща, деревянная церквушка с синими маковками.
Найдя убедительный пейзаж, уже написав фигуру мальчика и некоторые пейзажные детали картины, художник никак не мог найти голову мальчика.
Но однажды, идя по деревне, он заметил девочку лет десяти, стрижённую, с большими, широко открытыми, удивлёнными глазами, болезненную, с кордным, горячечно дышащим ртом. Наконец он нашёл, что искал.
И так, на переднем плане, на возвышенности стоят пастушок, а монах. Тонкая фигура мальчика, помещена почти в центре картины, она сливается с пейзажем и кажется неотъемлемой частью полей, зелёных перелесков, трепетных деревьев, этого чисто русского пейзажа с его деревянною церковью и извилистой речкой.
Большие, почти круглые глаза Варфоломея устремлены на святого, худенькие ручки молитвенно сложены перед его грудью. Он замер в ожидании чуда. Даже не приглядываясь к картине, можно понять, что между пастушком и монахом идет разговор не на бытовые, а на возвышенные темы.
Природа изображена Нестеровым с глубоким вниманием и любовью. Он тонко передал её нежную красоту и удивительную гармонию. Она избавлена от повседневной суеты, умиротворённая, прекрасная в своей чистоте. Этот пейзаж, как бы является воплощением чисты и благорасположенности.
Нежные тона ранней осени точно окрашивают бледными золотыми цветами картину. Линии плавные, круглящиеся, текучие, всё замерло в ожидании чуда.
Слева лесистые холмы, под ними протекает голубая речка (там где-то розовеют, дали, вьётся дымок), а ближе малахитовые огороды. Справа золотится роща, деревянная церквушка с синими маковками.
Найдя убедительный пейзаж, уже написав фигуру мальчика и некоторые пейзажные детали картины, художник никак не мог найти голову мальчика.
Но однажды, идя по деревне, он заметил девочку лет десяти, стрижённую, с большими, широко открытыми, удивлёнными глазами, болезненную, с кордным, горячечно дышащим ртом. Наконец он нашёл, что искал.
И так, на переднем плане, на возвышенности стоят пастушок, а монах. Тонкая фигура мальчика, помещена почти в центре картины, она сливается с пейзажем и кажется неотъемлемой частью полей, зелёных перелесков, трепетных деревьев, этого чисто русского пейзажа с его деревянною церковью и извилистой речкой.
Большие, почти круглые глаза Варфоломея устремлены на святого, худенькие ручки молитвенно сложены перед его грудью. Он замер в ожидании чуда. Даже не приглядываясь к картине, можно понять, что между пастушком и монахом идет разговор не на бытовые, а на возвышенные темы.