Нет, больше мне не выдержать, — совершенно, неожиданно сказала мама Гуннара и Гуниллы перед Новым годом.
— Да, и мне тоже, — подтвердил папа.
Гуннар и Гунилла, лежавшие в детской, все слышали. Они-то хорошо понимали, что именно не могут больше выдержать мама с папой. Ведь Гуннар и Гунилла были больны уже целых четыре недели. Нельзя сказать, что так уж опасно больны. Но все-таки им пришлось лежать в постели и чуть что — звать маму.
Четыре недели — это много дней, и много-много часов, и много-много-много минут. И почти каждую минуту Гуннар с Гуниллой звали маму и просили то попить, то сказку почитать, то простыни перестелить, потому что они насыпали туда сухарных крошек. Гуннару и Гунилле казалось, что дни тянутся ужасно медленно; если приставать к маме было уже вовсе не с чем, они во все горло кричали:
— Мама, который час?
Им надо было только услышать, скоро ли раздастся уютный и бодрящий удар часов, возвещавших, к примеру, время, когда им принесут сок или булочки или когда вернется домой из банка папа.
Но теперь и папа сказал, что он больше не выдержит, даже он!
— Я думаю, — решил он, — купить детям собственные часы. И завтра же.
Тогда, по крайней мере, они не будут больше спрашивать, который час.
Следующий день оказался полным ожидания для Гуннара и Гуниллы. Им было еще труднее обычного спокойно лежать в постели.
— Интересно, какие нам купят часы? — размышлял Гуннар.
— Может, будильник, — спросила Гунилла, — или красивые часы из Далекарлии?
Но когда папа наконец-то пришел домой и развернул пакет, который принес с собой, то в нем не было ни будильника, ни далекарлийских часов. Там были часы с кукушкой. Папа повесил их на стену в детской, и не успел он это сделать, как стрелки показали уже шесть часов. И тут — нет, такого вам видеть не доводилось — в часах отворилось окошечко, и оттуда выскочила маленькая деревянная кукушка. Она послушно пропела шесть раз, чтобы все знали: сейчас шесть часов, ни больше и ни меньше. После этого она снова исчезла, и окошечко за ней захлопнулось. Папа объяснил детям, какой механизм у этих часов и почему деревянная кукушка может выскакивать из окошечка и петь. И рассказал, что такие вот часы с кукушкой делают в Швейцарии.
"Удивительный подарок", — подумали Гуннар с Гуниллой.
До чего же интересно лежать в ожидании, что часы пробьют и семь, и восемь, и десять часов! Да, честно говоря, брат с сестрой не заснули даже в десять, хотя мама уже давным-давно заходила в детскую пожелать им спокойной ночи и погасила свет. Правда, по-настоящему темно в детской никогда не бывало, потому что ребятам посчастливилось — как раз под самым их окном стоял уличный фонарь. "Жутко повезло", — подумали Гуннар с Гуниллой. Когда стрелки часов показали десять, выскочила кукушка и пропела десять раз, точно и аккуратно, как всегда.
Нет, больше мне не выдержать, — совершенно, неожиданно сказала мама Гуннара и Гуниллы перед Новым годом.
— Да, и мне тоже, — подтвердил папа.
Гуннар и Гунилла, лежавшие в детской, все слышали. Они-то хорошо понимали, что именно не могут больше выдержать мама с папой. Ведь Гуннар и Гунилла были больны уже целых четыре недели. Нельзя сказать, что так уж опасно больны. Но все-таки им пришлось лежать в постели и чуть что — звать маму.
Четыре недели — это много дней, и много-много часов, и много-много-много минут. И почти каждую минуту Гуннар с Гуниллой звали маму и просили то попить, то сказку почитать, то простыни перестелить, потому что они насыпали туда сухарных крошек. Гуннару и Гунилле казалось, что дни тянутся ужасно медленно; если приставать к маме было уже вовсе не с чем, они во все горло кричали:
— Мама, который час?
Им надо было только услышать, скоро ли раздастся уютный и бодрящий удар часов, возвещавших, к примеру, время, когда им принесут сок или булочки или когда вернется домой из банка папа.
Но теперь и папа сказал, что он больше не выдержит, даже он!
— Я думаю, — решил он, — купить детям собственные часы. И завтра же.
Тогда, по крайней мере, они не будут больше спрашивать, который час.
Следующий день оказался полным ожидания для Гуннара и Гуниллы. Им было еще труднее обычного спокойно лежать в постели.
— Интересно, какие нам купят часы? — размышлял Гуннар.
— Может, будильник, — спросила Гунилла, — или красивые часы из Далекарлии?
Но когда папа наконец-то пришел домой и развернул пакет, который принес с собой, то в нем не было ни будильника, ни далекарлийских часов. Там были часы с кукушкой. Папа повесил их на стену в детской, и не успел он это сделать, как стрелки показали уже шесть часов. И тут — нет, такого вам видеть не доводилось — в часах отворилось окошечко, и оттуда выскочила маленькая деревянная кукушка. Она послушно пропела шесть раз, чтобы все знали: сейчас шесть часов, ни больше и ни меньше. После этого она снова исчезла, и окошечко за ней захлопнулось. Папа объяснил детям, какой механизм у этих часов и почему деревянная кукушка может выскакивать из окошечка и петь. И рассказал, что такие вот часы с кукушкой делают в Швейцарии.
"Удивительный подарок", — подумали Гуннар с Гуниллой.
До чего же интересно лежать в ожидании, что часы пробьют и семь, и восемь, и десять часов! Да, честно говоря, брат с сестрой не заснули даже в десять, хотя мама уже давным-давно заходила в детскую пожелать им спокойной ночи и погасила свет. Правда, по-настоящему темно в детской никогда не бывало, потому что ребятам посчастливилось — как раз под самым их окном стоял уличный фонарь. "Жутко повезло", — подумали Гуннар с Гуниллой. Когда стрелки часов показали десять, выскочила кукушка и пропела десять раз, точно и аккуратно, как всегда.