Давным-давно школьные годы. Мы всем классом идем на реку Дему. На лодках переправляемся мы через Белую, на пологий ее берег. Все ближе великан-осокорь, не назовешь же попросту тополем это сказочное, в несколько обхватов дерево... Лодка подходит к осокорю, тень его листвы играет у нас на лицах, скрипит галька под днищем лодки. Разувшись, мы шлепаем ногами по холодной воде, пробегаем залитую солнцем Цыганскую Поляну, и вот уже прохлада обступает нас со всех сторон, и узенькие тропинки петляют между тонколистными поникшими ивами, меж прямыми черемухами, меж тонкими стволами рябин, оплетенных колючими ветвями ежевики.
– Урема, поемный лес... – поясняет Вера Ивановна, наша новая учительница литературы. – Знаете, – как говорится о ней у Аксакова?.. Вы любите Аксакова?..
Давным-давно школьные годы. Мы всем классом идем на реку Дему. На лодках переправляемся мы через Белую, на пологий ее берег. Все ближе великан-осокорь, не назовешь же попросту тополем это сказочное, в несколько обхватов дерево... Лодка подходит к осокорю, тень его листвы играет у нас на лицах, скрипит галька под днищем лодки. Разувшись, мы шлепаем ногами по холодной воде, пробегаем залитую солнцем Цыганскую Поляну, и вот уже прохлада обступает нас со всех сторон, и узенькие тропинки петляют между тонколистными поникшими ивами, меж прямыми черемухами, меж тонкими стволами рябин, оплетенных колючими ветвями ежевики.
– Урема, поемный лес... – поясняет Вера Ивановна, наша новая учительница литературы. – Знаете, – как говорится о ней у Аксакова?.. Вы любите Аксакова?..
одним из популярных подвигов Добрыни никитияа