Владимир Семенович Маканин принадлежит теперь уже к старшему поколению современных российских писателей, поколению, которое начинало после XX съезда
, но вышло чуть позже, чем основные шестидесятники, к читателю — практически в 1970-е годы. Так что он — старший шестидесятник, оказавшийся семидесятником. И это имеет некоторое отношение к тому, о чем мы будем сегодня говорить.
В его творчестве тема войны занимает большое место. И его, может быть, самый сильный, и самый страшный, и самый человечный роман последних лет — «Асан» (2008) — как раз и посвящен чеченской войне. Вокруг этого романа шли споры: так ли на самом деле строится война, как ее описывает Маканин, или она совершенно о другом
. Но это не имеет для литературы никакого значения. Важно иное: как писатель встраивает тему войны в описание мира — и современного, и исторического, и вечного. Как он соотносит свой рассказ о войне, происходившей здесь и сейчас, с теми описаниями войны, о которых мы знаем из классической и русской, и не только русской литературы.
При этом Маканин очень любит играть с именами и фамилиями — и играет почти грубо. В романе «Асан» действует майор Жилин. И любой читатель русской классической литературы не задумываясь понимает, из каких корней прорастает маканинская проза о войне
. Но говорить мы будем не об «Асане», а о коротком рассказе, вышедшем в 1994 году, опубликованном журналом «Новый мир». Рассказ этот называется «Кавказский пленный», и тут тоже очень грубая лобовая игра с русской классикой. На самом деле не такая лобовая, как это может показаться, но две вещи в связи с этим рассказом кажутся несколько странными
Объяснение:
Владимир Семенович Маканин принадлежит теперь уже к старшему поколению современных российских писателей, поколению, которое начинало после XX съезда
, но вышло чуть позже, чем основные шестидесятники, к читателю — практически в 1970-е годы. Так что он — старший шестидесятник, оказавшийся семидесятником. И это имеет некоторое отношение к тому, о чем мы будем сегодня говорить.
В его творчестве тема войны занимает большое место. И его, может быть, самый сильный, и самый страшный, и самый человечный роман последних лет — «Асан» (2008) — как раз и посвящен чеченской войне. Вокруг этого романа шли споры: так ли на самом деле строится война, как ее описывает Маканин, или она совершенно о другом
. Но это не имеет для литературы никакого значения. Важно иное: как писатель встраивает тему войны в описание мира — и современного, и исторического, и вечного. Как он соотносит свой рассказ о войне, происходившей здесь и сейчас, с теми описаниями войны, о которых мы знаем из классической и русской, и не только русской литературы.
При этом Маканин очень любит играть с именами и фамилиями — и играет почти грубо. В романе «Асан» действует майор Жилин. И любой читатель русской классической литературы не задумываясь понимает, из каких корней прорастает маканинская проза о войне
. Но говорить мы будем не об «Асане», а о коротком рассказе, вышедшем в 1994 году, опубликованном журналом «Новый мир». Рассказ этот называется «Кавказский пленный», и тут тоже очень грубая лобовая игра с русской классикой. На самом деле не такая лобовая, как это может показаться, но две вещи в связи с этим рассказом кажутся несколько странными