Плавными движениями клубни тумана, что смешались воедино в блеклый рисунок утренней росы и всепоглощающей тишины, уступали место раннему солнцу, предзнаменуя новый день, новое испытание... Брон в очередной раз смиренно сидел перед решеткой, равнодушно охватывая стеклянным взором торжество света над тьмой; сквозь ядовитые потоки дыма, что привычно испускала папироса Брона, в небольшом помещении можно было разглядеть побитое зеркало, деревянную столешницу с миской апельсинов и койку с матрасом, - все это, надо заметить, нагнетало бы взору обывателя тоску и отчаяние, но для Брона это - каждодневная обыденность, что стала привычкой...