Характеристика Роберт Бернс

Ро́берт Бёрнс (в старом русском написании Борнс; скотс и англ. Robert Burns, гэльск. Raibeart Burns или гэльск. Rabbie Burns, 1759—1796) — шотландский поэт, фольклорист, автор многочисленных стихотворений и поэм, написанных на равнинном (германском) шотландском и английском языках. День рождения Роберта Бёрнса, 25 января — национальный праздник в Шотландии, отмечаемый торжественным обедом (Burns Night или Burns supper[8][9][10]) с традиционным порядком следования воспетых поэтом блюд (основное — сытный пудинг хаггис), преподносимых под музыку шотландской волынки и предваряемых чтением соответствующих стихов Бёрнса (предобеденной молитвой «The Selkirk Grace» («Заздравный тост (скотс.)» в рус. переводе С. Я. Маршака[11]) и «Ode to Haggis» — рус. «Ода шотландскому пудингу „Хаггис“» ). Также этот день отмечается поклонниками творчества поэта во всём мире[12][13][14].

Роберт Бёрнс родился 25 января 1759 года в селе Аллоуэй (три километра к югу от города Эр, графство Эйршир), в семье крестьянина Уильяма Бёрнесса (William Burness, 1721—1784)[15][16][17]. В 1765 году его отец взял в аренду хозяйство Маунт-Олифант, и мальчику пришлось работать наравне со взрослыми, терпя голод и другие тяготы. В 1781 году Бёрнс вступил в масонскую ложу; масонство достаточно сильно повлияло на его творчество[18][19]. С 1783 года Роберт начал сочинять стихи на эйширском диалекте. В 1784 году умер отец, и после ряда неудачных попыток заняться сельским хозяйством Роберт с братом Гилбертом переехал в Моссгил. В 1786 году вышла первая книга Бёрнса, Poems, Chiefly in the Scottish dialect («Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте»). К начальному периоду творчества также относятся: «Джон Ячменное Зерно» (John Barleycorn, 1782), «Весёлые нищие» («The Jolly Beggars», 1785), «Молитва святоши Вилли» («Holy Willie’s Prayer»), «Святая ярмарка» («The Holy Fair», 1786). Поэт быстро стал известен по всей Шотландии[20].

Об истоках популярности Бёрнса И. Гёте заметил:

Возьмём Бёрнса. Не потому ли он велик, что старые песни его предков жили в устах народа, что ему пели их, так сказать, тогда ещё, когда он был в колыбели, что мальчиком он вырастал среди них и сроднился с высоким совершенством этих образцов, что он нашёл в них ту живую основу, опираясь на которую, мог пойти дальше? И ещё, не потому ли он велик, что его собственные песни тотчас же находили восприимчивые уши среди его народа, что они затем звучали ему навстречу из уст жнецов и вязальщиц снопов, что ими приветствовали его весёлые товарищи в кабачке? Тут уж и впрямь могло что-то получиться.