Карл Иванович, с очками на носу и книгой в руке, сидел на своем обычном месте, между дверью и окошком. Налево от двери были две полочки: одна – наша, детская, другая – Карла Иваныча, собственная. На нашей были всех сортов книги – учебные и неучебные: одни стояли, другие лежали. Только два больших тома «Histoire des voyages» («Всеобщей истории путешествий»), в красных переплетах, чинно упирались в стену; а потом пошли длинные, толстые, большие и маленькие книги, – корочки без книг и книги без корочек (...)
На другой стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча. На третьей стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна – изрезанная, наша, другая – новенькая, собственная, употребляемая им более для поощрения, чем для линования; с другой – черная доска, по которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками – маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили на колени (...)
В середине комнаты стоял стол, покрытый оборванной черной клеенкой, из-под которой во многих местах виднелись края, изрезанные перочинными ножами. Кругом стола было несколько некрашеных, но от долгого употребления залакированных табуретов. Последняя стена была занята тремя окошками.
(Все в этой комнате говорит о том, что здесь учатся: книги, карты, линейки, стол с табуретками, доска... Но каждый предмет рассказывает и о людях: учителе Карле Ивановиче и его учениках. И оказывается, что почти полтора столетия назад дети также иногда ленились, и, волнуясь или задумавшись о чем-то постороннем, могли изрезать ножиком стол или порвать карту, и не прочь были посмотреть в окошко, мечтая, чтобы побыстрее закончился урок. За проступки ученики наказывались – линейкой или стоянием в углу на коленях, или кружками и крестиками на черной доске.
О Карле Ивановиче тоже рассказано много: о его строгости, аккуратности, стремлении утвердить независимость (собственные вещи) и многое другое.)
3. Беседа по вопросам.
– Коротко передать содержание главы.
– Почему Карл Иванович был не в духе? (С. 285. «…Теперь дети большие стали, им надо серьезно учиться… Да, теперь я не нужен стал, меня и надо прогнать; а где обещания? где благодарность?».)
– Каковы отношения у Карла Ивановича с отцом главного героя?
(С. 286. «Я знаю, чьи это шутки… говорить правду…».)
– Как воспринимает услышанное Николенька? («…Я был расстроен, что решительно ничего не мог делать». От слез и рыданий не смог произнести диалог и был наказан, хотя Карл Иванович понимал несправедливость наказания.)
– Как характеризуют героя его раздумья о Карле Ивановиче и отце? (С. 286. «Я сочувствовал… между ними согласие».)
Карл Иванович, с очками на носу и книгой в руке, сидел на своем обычном месте, между дверью и окошком. Налево от двери были две полочки: одна – наша, детская, другая – Карла Иваныча, собственная. На нашей были всех сортов книги – учебные и неучебные: одни стояли, другие лежали. Только два больших тома «Histoire des voyages» («Всеобщей истории путешествий»), в красных переплетах, чинно упирались в стену; а потом пошли длинные, толстые, большие и маленькие книги, – корочки без книг и книги без корочек (...)
На другой стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча. На третьей стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна – изрезанная, наша, другая – новенькая, собственная, употребляемая им более для поощрения, чем для линования; с другой – черная доска, по которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками – маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили на колени (...)
В середине комнаты стоял стол, покрытый оборванной черной клеенкой, из-под которой во многих местах виднелись края, изрезанные перочинными ножами. Кругом стола было несколько некрашеных, но от долгого употребления залакированных табуретов. Последняя стена была занята тремя окошками.
(Все в этой комнате говорит о том, что здесь учатся: книги, карты, линейки, стол с табуретками, доска... Но каждый предмет рассказывает и о людях: учителе Карле Ивановиче и его учениках. И оказывается, что почти полтора столетия назад дети также иногда ленились, и, волнуясь или задумавшись о чем-то постороннем, могли изрезать ножиком стол или порвать карту, и не прочь были посмотреть в окошко, мечтая, чтобы побыстрее закончился урок. За проступки ученики наказывались – линейкой или стоянием в углу на коленях, или кружками и крестиками на черной доске.
О Карле Ивановиче тоже рассказано много: о его строгости, аккуратности, стремлении утвердить независимость (собственные вещи) и многое другое.)
3. Беседа по вопросам.
– Коротко передать содержание главы.
– Почему Карл Иванович был не в духе? (С. 285. «…Теперь дети большие стали, им надо серьезно учиться… Да, теперь я не нужен стал, меня и надо прогнать; а где обещания? где благодарность?».)
– Каковы отношения у Карла Ивановича с отцом главного героя?
(С. 286. «Я знаю, чьи это шутки… говорить правду…».)
– Как воспринимает услышанное Николенька? («…Я был расстроен, что решительно ничего не мог делать». От слез и рыданий не смог произнести диалог и был наказан, хотя Карл Иванович понимал несправедливость наказания.)
– Как характеризуют героя его раздумья о Карле Ивановиче и отце? (С. 286. «Я сочувствовал… между ними согласие».)