"Узрю ли русской Терпсихоры Душой исполненный полет? Иль взор унылый не найдет Знакомых лиц на сцене скучной, И, устремив на чуждый свет Разочарованный лорнет, Веселья зритель равнодушный, Безмолвно буду я зевать И о былом воспоминать?" Для автора театр - место волшебное, навевающее воспоминания. Он восторгается им, а так же жалеет, что нынче там иные лица. "Все хлопает. Онегин входит, Идет меж кресел по ногам, Двойной лорнет скосясь наводит На ложи незнакомых дам; Все ярусы окинул взором, Всё видел: лицами, убором Ужасно недоволен он; С мужчинами со всех сторон Раскланялся, потом на сцену В большом рассеянье взглянул, Отворотился — и зевнул..." Онегин явился в театр далеко не чтобы смотреть представление, а для того, чтобы увидеть новые лица, "поглазеть" на дам. В отличие от автора, который приходит посмотреть на старые знакомые лица, Евгений ищет там новизну.
Душой исполненный полет?
Иль взор унылый не найдет
Знакомых лиц на сцене скучной,
И, устремив на чуждый свет
Разочарованный лорнет,
Веселья зритель равнодушный,
Безмолвно буду я зевать
И о былом воспоминать?"
Для автора театр - место волшебное, навевающее воспоминания. Он восторгается им, а так же жалеет, что нынче там иные лица.
"Все хлопает. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился — и зевнул..."
Онегин явился в театр далеко не чтобы смотреть представление, а для того, чтобы увидеть новые лица, "поглазеть" на дам.
В отличие от автора, который приходит посмотреть на старые знакомые лица, Евгений ищет там новизну.