(Летом 1956 года из пыльной горячей пустыни я возвращался наугад в Россию. Ни в одной точке ее никто меня не ждал и не звал, потому что я задержался с возвратом годиков на десять. Мне хотелось в среднюю полосу -- без жары, с лиственным рокотом леса. Мне хотелось затесаться и затеряться в самой нутряной России -- если такая где-то была, жила.
За год до того по сю сторону Уральского хребта я мог наняться разве таскать носилки. Даже электриком на порядочное строительство меня бы не взяли. А меня тянуло - учительствовать.)
Объяснение: Он устроился на должность учителя, чтобы передать свой опыт и знания детям. При этом мужчина предпочел городской суете тишину, поселившись на краю глухой деревни, где «все в мире молчит».
(Летом 1956 года из пыльной горячей пустыни я возвращался наугад в Россию. Ни в одной точке ее никто меня не ждал и не звал, потому что я задержался с возвратом годиков на десять. Мне хотелось в среднюю полосу -- без жары, с лиственным рокотом леса. Мне хотелось затесаться и затеряться в самой нутряной России -- если такая где-то была, жила.
За год до того по сю сторону Уральского хребта я мог наняться разве таскать носилки. Даже электриком на порядочное строительство меня бы не взяли. А меня тянуло - учительствовать.)
Объяснение: Он устроился на должность учителя, чтобы передать свой опыт и знания детям. При этом мужчина предпочел городской суете тишину, поселившись на краю глухой деревни, где «все в мире молчит».