"Его звали... Григорием Александровичем Печориным", — немного медленно, растянуто, словно само имя доставляло ему наслаждение, говорит попутчику Максим Максимыч о прибывшем офицере. Только воспоминание о нем заставляет разговориться штабс-капитана. "Он был такой тоненький, беленький, на нем мундир был такой новенький", — так рассказывает Максим Максимыч о своей первой встрече автору, который обстоятельно, слово в слово, записывает повествование капитана. В этих словах — вся душа, вся доброта старого человека, готового подарить Печорину всю свою нерастраченную нежность.
Рассказывая незнакомому человеку о Григории Александровиче, Максим Максимыч волнуется, словно заново переживает лучшие свои минуты. Можно представить, как раскрылся он навстречу этому "тоненькому" офицеру. "Вам будет немножко скучно... ну, да мы с вами будем жить по-приятельски. Да , зовите меня просто Максим Максимыч...", — сразу же, без всяких церемоний, предлагает он Печорину. А Печорин? Только официальность звучит в его ответе на все расспросы: "Так точно, господин штабс-капитан". Да и сам Максим Максимыч замечает неординарность Печорина, его непохожесть на других и относит его к разряду людей, у которых "на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи".
Впрочем, для себя Максим Максимыч объяснил все просто: чудачества Печорина происходят из-за того, что он богат. Простой, добродушный Максим Максимыч полюбил нового офицера. И хотя жалко ему погибшую Бэлу, хотя в душе обвиняет в ее смерти Печорина, все равно для него сумасбродный молодой человек — "бедняжка". "Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка", — говорит он попутчику. Только одной этой фразой Лермонтов передает и все горе, пережитое Печориным, и неостывшую любовь к нему Максима Максимыча.
"Его звали... Григорием Александровичем Печориным", — немного медленно, растянуто, словно само имя доставляло ему наслаждение, говорит попутчику Максим Максимыч о прибывшем офицере. Только воспоминание о нем заставляет разговориться штабс-капитана. "Он был такой тоненький, беленький, на нем мундир был такой новенький", — так рассказывает Максим Максимыч о своей первой встрече автору, который обстоятельно, слово в слово, записывает повествование капитана. В этих словах — вся душа, вся доброта старого человека, готового подарить Печорину всю свою нерастраченную нежность.
Рассказывая незнакомому человеку о Григории Александровиче, Максим Максимыч волнуется, словно заново переживает лучшие свои минуты. Можно представить, как раскрылся он навстречу этому "тоненькому" офицеру. "Вам будет немножко скучно... ну, да мы с вами будем жить по-приятельски. Да , зовите меня просто Максим Максимыч...", — сразу же, без всяких церемоний, предлагает он Печорину. А Печорин? Только официальность звучит в его ответе на все расспросы: "Так точно, господин штабс-капитан". Да и сам Максим Максимыч замечает неординарность Печорина, его непохожесть на других и относит его к разряду людей, у которых "на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи".
Впрочем, для себя Максим Максимыч объяснил все просто: чудачества Печорина происходят из-за того, что он богат. Простой, добродушный Максим Максимыч полюбил нового офицера. И хотя жалко ему погибшую Бэлу, хотя в душе обвиняет в ее смерти Печорина, все равно для него сумасбродный молодой человек — "бедняжка". "Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка", — говорит он попутчику. Только одной этой фразой Лермонтов передает и все горе, пережитое Печориным, и неостывшую любовь к нему Максима Максимыча.