Анализ рассказа из цикла записки охотника

В этом сборнике рассказов объединяющей фигурой является «охотник», рассказчик-литератор, дворянин по общественному положению. «Охотник» не столько раскры­вает тему книги, сколько маскирует ее: он просто расска­зывает о том, что с ним случилось, что он видел и запо­мнил — и все; он как будто бы совсем не задумывается над тем, что то, о чем идет речь сейчас, в этом очерке, как-то связано с тем, что он рассказывал раньше. А Тургенев этого не забывает: сравнивая, сопоставляя, систематизируя, он разрабатывает тему такого размаха, о каком до него осме­лился говорить вслух только Гоголь. Именно в этом основ­ное различие охотника-рассказчика от автора.

 В «Записках» Тургенев часто прибегает к приему сопо­ставления времен — старого и нового. Авторская оценка старого ясна — это был век дворянского разгула, мотовства, разврата и наглого самоуправства. А о дворянстве нового века автор размышляет на страницах этой книги.

Созданная Тургеневым картина дворянских нравов неизбежно ставит перед читателями вопрос: как все-таки могут люди, получившие какое-то образование, пользо­ваться своими бесчеловечными правами, жить в этой от­равленной атмосфере тирании и рабства? Убежденный реалист, Тургенев хорошо знал, какова сила приверженнос­ти к удобствам и комфорту, какую власть имеют над человеком самые обыкновенные привычки и как тесно связан каждый человек со своей средой. Но он знал, что разные люди относятся к жизни по-разному и что жизнен­ная позиция человека зависит и от свойств его натуры.

Если присмотреться ко всем этим благоденствующим представителям дворянства — Полутыкиным, Пеночкиным, Королевым, Стегуновым, Хвалынским, Штоппелям, Зверьковым, сановникам, князьям и графам, то нельзя не заметить одной общей их черты: все это посредственности, люди с жалким умом и хилыми чувствами. Ничтожные люди, они ценить в других только грубую силу, в чем бы она ни проявлялась — в чиновничьем произволе или в причудах богатства, в капризах, наглости или в хитросплетениях подлости. Все, что выходило за границу их ползучего разумения, они преследуют.

Аркадий Павлович Пеночкин пользуется в дворянском обществе уважением: «Дамы от него без ума и в особеннос­ти хвалят его манеры». И Петр Петрович Каратаев, пока он «куражился» и проматывал свое имение, если уж и не числился в уважаемых членах местного дворянства, то и не привлекал его осуждающего внимания. Но стоило ему влюбиться в крепостную девушку Матрену, как все немед­ленно изменилось. «Заспанная и злобная скука праздного барства» показала себя! Госпожа Марья Ильинична, узнав, что Каратаев хочет купить у нее Матрену, потому что любит ее, не упустила случая потешить свою тиранскую душонку: «Мне не угодно; не угодно, да и все тут». Искреннее чувство, да еще к холопке — этого она простить не могла. Общество ее одобрило, а Каратаева осудило и в конце концов выбросило из своих рядов.

Но картины внутридворянских отношений при всей их выразительности играли в «Записках охотника» все-таки подчиненную роль: они нужны были постольку, поскольку исследовать главную вину дворянства - вину перед народом.

Белинский объяснял успех «Хоря и Калиныча» (пер­вого из опубликованных рассказов) тем, что в этом очерке Тургенев «зашел к народу с той стороны, с какой до него к нему никто не заходил. Хорь, с его практическим смыс­лом и практической натурою, с его грубым, но крепким и ясным умом... - тип русского мужика, умевшего создать себе значащее положение при обстоятельствах весьма не­благоприятных».

Стоило более или менее внимательно присмотреться к Хорю, чтобы сразу же стало ясно, насколько этот неграмотный крестьянин превосходит своего господина Полутыкина именно в интеллектуальном отношении и настоль­ко стало быть, бессмысленны и лживы разговоры о дворянской опеке над мужиком. Хорь относится к Полутыкину с едва скрытым презрением, потому что «насквозь видел» его, то есть понимал, какой никчемен, а не потому, что тот носил европейское платье и держал «французскую» кухню. Страха перед иноземным Хорь не испытывал ника­кого.