40 ! я только прислать отрывок из романа пушкина "дубровский" про сцену в кистенёвке! только не краткое содержание, а просто отрывок из романа, который написал !

Люди побежали в конюшню и возвратились, неся в охапках сено.— Подложите под крыльцо. Вот так. Ну, ребята, огню!Архип открыл фонарь, Дубровский зажег лучину.— Постой, — сказал он Архипу, — кажется, второпях я запер двери в переднюю, поди скорей отопри их.Архип побежал в сени — двери были отперты. Архип запер их на ключ, примолвя вполголоса: «Как не так, отопри!» — и возвратился к Дубровскому.Дубровский приблизил лучину, сено вспыхнуло, пламя взвилось и осветило весь двор.— Ахти, — жалобно закричала Егоровна, — Владимир Андреевич, что ты делаешь?— Молчи, — сказал Дубровский. — Ну, дети, прощайте, иду куда бог поведет; будьте счастливы с новым вашим господином.— Отец наш, кормилец, — отвечали люди, — умрем, не оставим тебя, идем с тобою.Лошади были поданы; Дубровский сел с Гришею в телегу и назначил им местом свидания Кистеневскую рощу. Антон ударил по лошадям, и они выехали со двора.Поднялся ветер. В одну минуту пламя обхватило весь дом. Красный дым вился над кровлею. Стекла трещали, сыпались, пылающие бревна стали падать, раздался жалобный вопль и крики: «Горим Как не так», — сказал Архип, с злобной улыбкой взирающий на пожар. «Архипушка, — говорила ему Егоровна их, окаянных, бог тебя наградит».— Как не так, — отвечал кузнец.В сию минуту приказные показались в окно, стараясь выломать двойные рамы. Но тут кровля с треском рухнула, и вопли утихли.Вскоре вся дворня высыпала на двор. Бабы с криком спешили свою рухлядь, ребятишки прыгали, любуясь на пожар. Искры полетели огненной метелью, избы загорелись.— Теперь все ладно, — сказал Архип, — каково горит, а? чай, из Покровского славно смотреть.В сию минуту новое явление привлекло его внимание; кошка бегала по кровле пылающего сарая, недоумевая, куда спрыгнуть, — со всех сторон окружало ее пламя. Бедное животное жалким мяуканием призывало на Мальчишки помирали со смеху, смотря на ее отчаяние. «Чему смеетеся, бесенята, — сказал им сердито кузнец. — Бога вы не боитесь: божия тварь погибает, а вы сдуру радуетесь», — и, поставя лестницу на загоревшуюся кровлю, он полез за кошкою. Она поняла его намерение и с видом торопливой благодарности уцепилась за его рукав. Полуобгорелый кузнец с своей добычей полез вниз. «Ну, ребята, прощайте, — сказал он смущенной дворне, — мне здесь делать нечего. Счастливо, не поминайте меня лихом».Кузнец ушел; пожар свирепствовал еще несколько времени. Наконец унялся, и груды углей без пламени ярко горели в темноте ночи, и около них бродили погорелые жители Кистеневки.