Расскажите , каковы были будни средневековой деревни?

Большинство горожан были выходцами из деревни. Свободных крестьян тогда почти не было. Значит, город укрывал беглых крепостных. Год и один день должен был провести в городе каждый из них, чтобы получить свободу. Но, и став горожанином, бывший крепостной должен был добывать себе средства к существованию тяжелым трудом, за который платили гроши. 

Каждый горожанин был членом объединения (гильдии или цеха) . Гильдий в городе было три, а цехов - гораздо больше, может быть, столько же, сколько и профессий. Город сохранил память о некоторых из них, так как люди одной профессии сделались слободами. Вот улица Кинга - здесь жили сапожники. На Монетной (Мюнди) - осели монетчики, на Куллассепа (золотых дел мастеров) колдовали ювелиры. Булочники, кузнецы, рыбаки - каждый жил на своей родной улице Сайа-Кяйк, Сепа, Каламая. 

На улицах не было освещения; в любой момент на голову прохожего из окна могли выплеснуть Мостовые были без тротуаров, пешеходы, заслышав цокот копыт и грохот колес, жались к стенам. На ночь улицы перегораживались цепями, чтобы злоумышленники не могли ускользнуть от дозора. На башнях перекликалась стража. О благоустройстве родного города жители начали задумываться доволь- но рано: по крайней мере с 1360 года владелец дома должен был подметать перед своим жилищем. За чистотой улиц и рынков следили уличные подметальщики. 

Город жил торговлей солью. Лодочники перевозили ее с кораблей к причалу, грузчики перегружали ее, весовщики взвешивали и определяли качество, купцы и лавочники продавали оптом и в розницу, возчики везли ее дальше - в провинцию и в соседние земли. Позднее город перешел на торговлю хлопком-сырцом. 

Едва занимался рассвет, как по самым оживленным ныне улицам - Суур- и Вяйке-Карья - устремлялся на пастбища скот. Названия улиц (Большая и Малая Стадная) живут по сей день, хотя скот горожане уже давно не держат. 

За временем следили по часам (с 1433 г. ) на стене церкви Пюхавайму. Часы были обращены, как и сейчас, к улице Пикк- главной тогда улице города. Бой часового колокола будил горожан и звал их на работу. 

Они встречались на Ратушной площади, на городском рынке. Одни продавали изделия своего труда, другие покупали их, третьи обслуживали первых и вторых. Здесь издавна торговали, работали, покупали, пили-ели (корчма - с 1334 года) , лечились в аптеке или у бродячего зубодера или цирюльника. Здесь держали в заключении (в тюрьме за ратушей) , наказывали (у позорного столба в центре площади, а женщин - у одной из колонн аркады; ошейник можно видеть и сейчас) . Даже церковь находилась в стороне, так как здесь царила другая сила - магистрат. Он заседал в дни войны и мира, отмечал праздники, судил горожан, регулировал военные, торговые, гражданские и даже церковные вопросы. 

Долетал на площадь и крик боцмана с заморского корабля из близкой тогда отсюда гавани, и другие портовые шумы. Разноязычная речь, разноцветные флаги, большие и малые суда - вот они в двух шагах от площади.

Ещё в раннее Средневековье в сельском хозяйстве распространилось трёхполье. Вся пахотная земля делилась на три равные части. Одно поле засеивали яровыми, второе — озимыми, а третье оставляли под пар, то есть не засеивали, давая ему отдохнуть и восстановить плодородие. На следующий год первое поле оставляли под пар, второе засеивали яровыми, третье — озимыми. На третий год цикл заканчивался. При такой системе земля меньше истощалась. Плодородие почвы увеличивали также за счёт чередования разных культур и использования удобрений. Впрочем, урожайность хотя и выросла, но оставалась низкой. В XI—XIII веках она составляла сам-два или сам-три, в лучшем случае сам-четыре. Это значит, что с каждого мешка посеянного зерна собирался урожай от 2 до 4 мешков. А ведь крестьянин должен был, собрав урожай, отложить семена для следующего посева, отдать десятину церкви и оброк сеньору, а на остальное прожить вместе со своей семьёй до следующего урожая! Даже в благополучные годы многие крестьяне недоедали, и чуть ли не каждые 5—6 лет случались недороды и неурожаи. В такие годы от голода и вызванных им болезней умирали целыми семьями. Хрупкое благополучие крестьянского двора легко могли разрушить и нападение врага, и феодальная усобица, и произвол сеньора. Но крестьянское хозяйство быстро восстанавливалось. После самых тяжёлых войн и эпидемий выжившие снова распахивали землю и собирали урожай.