Объяснить, чем общественно-политическое устройство германцев и славян отличалось от римского?

Эволюция политического строя и военных навыков

Варварское общество еще не делилось на сословия и не имело механизмов, благодаря которым часть населения могла бы быть освобождена от производительного труда. Варварская армия — это крестьянская армия, со всеми вытекающими последствиями. Римляне отмечали, что германцы, хотя и превосходят легионеров силой, но значительно уступают им опытом, во-первых, охотничья практика позволяла каждому приобрести кое-какой опыт в обращении с метательным оружием. Сами же германцы всегда считали себя полноценными воинами и гордились этим.

Среди особенностей военного искусства древних германцев наиболее часто упоминаются две: оригинальное сочетание безрассудной храбрости с полным отсутствием стойкости и предпочтение метательного оружия контактному.

Германцы стремились ошеломить противника внезапностью атаки, боевым кличем и градом дротиков. Если же это не удавалось, они сразу отступали. Таких атак могло быть предпринято несколько, но до рукопашной дело так и не доходило, либо в ближний бой вступала только небольшая часть воинов.

Последовательное уклонение от ближнего боя действительно позволяло варварам избежать больших потерь. Проблема заключалась только в том, что оно позволяло избежать каких-либо потерь и их противнику. Ранить щитника в строю можно было, только выпустив в него с десяток стрел.

Да и невозможно было вечно бегать от врага. Партизанские методы войны хороши всем, вот только защитить гражданское население партизаны не Придерживаясь тактики “бей и беги”, германцы осуществляли успешные набеги, но защитить свою землю от легионов не могли.

Варвары получали от цивилизованных народов не только технические, но и военные знания. Когда римляне переправились через Рейн, германцы получили возможность ознакомиться с их тактикой и успешно воспроизвели ее. Варвары обзавелись тяжелыми щитами из кожи и дуба, и стали выстраиваться в “свиную голову” (заостренное спереди каре) или хирд (классическую фалангу).

Проблема была только в том, что переход к действиям в составе фаланги требовал полного преодоления племенного сепаратизма. А это предполагало резкое увеличение полномочий вождя. И возрастание его доли в добыче. Ведь построить варваров (в прямом и переносном смысле слова) он мог, только опираясь на свою дружину.

Условием участия основной массы воинов в сражении было то, что вождь со своей дружиной встанет в первый ряд. Отсюда, кстати, и выступ на переднем фасе франкской “свиной головы”. Впереди становился вождь с телохранителями, за ним “племенная знать”, за знатью дружина, а уже затем только ополченцы.

Иногда хирд прикрывался небольшим числом лучников. Кавалерия, если она имелась, действовала отдельно от пехоты. Ведь боевые кони были у вождей и дружинников, и, если в битве участвовало ополчение, дружина должна была смешиваться.

По сведениям Тацита железо, судя по изготовляемому ими оружию, у них не в избытке. Редко кто пользовался мечами и пиками большого размера; они имели при себе копья, или, как сами называли их на своем языке, фрамеи, с узкими и короткими наконечниками, однако настолько острыми и удобными в бою, что тем же оружием, в зависимости от обстоятельств, они сражались как издали, так и в рукопашной схватке. И всадник также довольствовался щитом и фрамеей, тогда как пешие, кроме того, метали дротики, которых у каждого несколько, и они бросали их поразительно далеко. Коней германцы не обучали делать повороты в любую сторону, как это принято, например, у римлян: их гонят либо прямо вперед, либо с уклоном вправо, образуя настолько замкнутый круг, чтобы ни один всадник не оказался последним. И вообще говоря, германская сила больше в пехоте; по этой причине они и сражались вперемешку; пешие, которых они для этого отбирали из всего войска и ставили впереди боевого порядка, так стремительны и подвижны, что не уступали в быстроте всадникам и действовали сообща с ними в конном сражении. Установлена и численность этих пеших: от каждого округа по сотне. В целом ведения войны у германцев основывался на храбрости отдельных воинов, а не на совместных тактических действиях. В битве германцы строились клинообразно, причем разделялись по семьям и родам на отряды, каждый со своим знаменем — «изображением и священным знаком». Податься назад, чтобы затем снова броситься на врага, — считалось у них воинскою сметливостью, а не следствием страха. Был обычай начинать битву стремительно, с песнями и звоном оружия. Тела своих германцы они уносили, даже потерпев поражение. Бросить щит, и вообще, потеря оружия — величайший позор, крайнее бесчестие, и подвергшемуся такому бесчестию возбранялось присутствовать на священнодействиях и появляться в народном собрании, и многие, сохранив жизнь в войнах, покончили со своим бесславием, накинув на себя петлю. Геройски пасть в битве, умереть на своем щите — вот что было в его глазах высшей славой, истинной целью жизни.