Какую роль играла православная церковь в конце 17 начале 18 века

В начале XVII века Московское государство пережило острейший экономический и политический кризис, поставивший страну на грань национальной катастрофы. Смута, ставшая суровым испытанием для всего государства и принесшая с собой невиданное разорение, не обошла стороной и Церковь, которая не смогла исполнить роль «духовного врача», хранителя нравственного здоровья народа. Многие храмы были разорены и сожжены иноверными интервентами, враждебно относившимися к Православию. Кризис начала XVII в. перевернул сознание русских людей. Характеризуя последствия Смуты, один из крупнейших знатоков русской духовности протоиерей Георгий Флоровский писал: «Смута была не только политическим кризисом и не только социальной катастрофой. Это было еще и душевное потрясение, или нравственный перелом. В Смуте перерождается самая народная психея. Из Смуты народ выходит изменившимся, встревоженным и очень взволнованным, по-новому впечатлительным, очень недоверчивым, даже подозрительным»1. Нравственное перерождение народа было вызвано крушением традиционного мировоззрения, которое произошло во времена Смуты одновременно с крушением старых московских порядков. Православное вероучение, составлявшее основу этого мировоззрения, подверглось серьезному испытанию. Во времена Смуты на территорию России вместе с польскими и шведскими отрядами стали проникать «латинские» и «люторские» веяния. Простому народу в подавляющем большинстве удалось избежать влияния Запада. Однако кризис православного мировоззрения приводил к потере нравственных ориентиров, а слабость государственной власти — к вседозволенности и безнаказанности2. На бытовом уровне следствием этих явлений стали безудержный разгул преступности, пьянство, пренебрежение православным каноном, равнодушие к церковной службе и т.д. Падение нравов наблюдалось повсеместно, причем как среди мирян, так и среди духовенства. Многочисленные источники 1620-1640-х гг. рисуют весьма неприглядную картину. Не раз к патриархам Иоасафу (1634-1640), а затем Иосифу (1640-1652) обращались с челобитными, в которых указывали на многочисленные церковные беспорядки, пороки и недостатки в жизни народа и самого духовенства, как белого, так и черного, требуя строгих мер воздействия. К примеру, в «челобитной к патриарху Иосифу с предпринять меры против разных укоренившихся церковных беспорядков»3 указывалось на то, что пастыри Церкви, «а делом волцы», вместо того, чтобы заботиться о душах своих прихожан, проводили время в пьянстве и распутстве. Они не только не произносили проповедей, но даже саму церковную службу стремились сократить путем введения «многогласия». Как белое, так и черное духовенство отличалось безграничным корыстолюбием. В обителях иноки пировали с местной знатью. Руководящие посты в монастырях приобретались через заискивания перед властными лицами. Между тем народ, по описаниям в другой челобитной4, терял уважение к духовному званию, не желал ходить в церковь и соблюдать посты, предавался языческим, «дьявольским» игрищам, приурочивая их к церковным праздникам. Таким образом, перед Русской Православной Церковью на тот момент стояла важная задача повышения своего авторитета. Необходимо было возрождать благочестие и нравственность в сложившейся нездоровой обстановке. Для этого нужно было восстанавливать красоту и величественность богослужений, осуществить исправление многочисленных ошибок в церковных книгах, ввести обязательную проповедь, вести просветительскую деятельность и т.д. — одним словом, необходимо было усилить миссионерскую деятельность внутри страны, используя при этом различные методы. Священникам, как некогда апостолам, приходилось снова учить людей вере в Христа, заново идти с проповедью о христианской истине, добродетели и нравственности.