Как отнеслись к приходу армии Наполеона в России?

Гроза двенадцатого года еще спала... Еще Наполеон не испытал великого

народа, еще грозил и колебался он, — так писал Пушкин о том времени,

исчерпывающая характеристика которого очень трудна: столько

разнообразнейших явлений одновременно осаждают память историка.

Из всех войн Наполеона война 1812 г. является наиболее откровенно

империалистской войной, наиболее непосредственно продиктованной интересами

захватнической политики Наполеона и крупной французской буржуазии. Еще

война 1796 — 1797 гг., завоевание Египта в 1798 — 1799 гг., вторичный поход

в Италию и новый разгром австрийцев как-то прикрывались словами о

необходимости борьбы против интервентов. Даже Аустерлицкая кампания

изображалась наполеоновской прессой как «самозащита» Франции от России,

Австрии и Англии. Даже разгром и порабощение Пруссии в 1806 — 1807 гг.

являлись для среднего французского обывателя справедливой карой прусскому

двору за дерзкий ультиматум, посланный Фридрихом-Вильгельмом III

«миролюбивому» императору Наполеону, которому жить не дают беспокойные

соседи. О четвертом разгроме Австрии в 1809 г. Наполеон и подавно не

переставал говорить как о войне «оборонительной», вызванной австрийскими

угрозами. Только о вторжении в Испанию и Португалию принято было

помалкивать.

Все эти фантазии и лживые выдумки в 1812 г. никого уже не обманывали во

Франции, да и в ход почти вовсе не пускались.

Заставить Россию экономически подчиниться интересам французской крупной

буржуазии и создать против России вечную угрозу в виде вассальной, всецело

зависимой от французов Польши, к которой присоединить Литву и Белоруссию, —

вот основная цель. А если дело пойдет совсем гладко, то добраться до Индии,

взяв с собой уже и русскую армию в качестве «вс войска».