Смерть царя по-разному была воспринята в народе. Высший свет и столичное чиновничество были рады настолько, что к вечеру 12 марта в городе не осталось ни одной бутылки шампанского. Гвардейские полки присягнули новому царю лишь тогда, когда простые солдаты убедились в том, что Павел «крепко умер». Однако присяга проходила в «гробовом молчании». По свидетельству современника, «из 36 миллионов людей по крайней мере 33 миллиона имели повод благословлять императора» Павла.