Очевидно, что налицо изменение отношения к личности монарха и его власти. В XVI-XVII вв. личность монарха и происхождение его власти считали сакральным, данным 1 Бога раз и навсегда установлением. Покушение на царя являлось величайшим святотатством. В XVIII в. подобное представление лее не играло значительной роли в общественном сознании, особенно в сознании просвещенной аристократии и столичной гвардии. Соответственно в личности самого монарха и даже его власти не видели ничего сакрального - одного монарха можно заменить другим, его власть можно и ограничить и т. д