Особенное строение ротового аппарата у насекомых бабочка,муха,комар.

Ротовые части насекомых, развившиеся в процессе эволюции, как и ноги, из примитивных придатков тела, у разных насекомых при к самым разным видам пищи. Первым появился ротовой аппарат, при к кусанию и жеванию. И хотя у разных насекомых эти аппараты подверглись многочисленным усовершенствованиям, схемы их устройства одинаковы. Спереди находится пара мощных придатков, называемых мандибулами. Они расположены по сторонам ротового отверстия и сдвигаются, как половинки сахарных щипчиков. Следующая пара ротовых придатков максиллы. Они не грызть пищу, но могут ее хватать. За ними располагается широкая нижняя губа, образованная второй парой сросшихся максилл. Перед ротовыми частями выдастся похожая на щиток верхняя губа, которая развилась не из придатков и является просто складкой кожи.

Таков основной план строения ротового аппарата тех насекомых, которые питаются твердой пищей. Насекомые же, питающиеся жидкостями бабочки, цикады, тли и мухи, — обладают ротовым аппаратом, при к сосанию. Их ротовые придатки, удлиненные и частично слитые, образуют полую трубку вроде соломинки для коктейля, через которую насекомое втягивает в рот жидкую пишу. Хоботки дневных и ночных бабочек часто очень длинные; когда бабочка не сосет пищу, ее хоботок свернут в спираль наподобие часовой пружинки.

К большому неудовольствию человека и вообще всех теплокровных животных, ротовые части комаров и других, в обиходе называемых «кусающими», двукрылых относятся к самым эффективным. В действительности же эти двукрылые не кусают, а колют — кусать они не Их ротовые части превращены в игловидные стилеты. У комаров и большинства других кровососов они полностью развиты только у самок, так как самцы чаще всего кровью не питаются.

То, что у комара обычно называют хоботком, представляет собой нижнюю губу, которая служит футляром для шести тонких хирургических инструментов. Четыре из них — это мандибулы (одна пара) и максиллы (тоже одна пара), превращенные в очень тонкие ланцеты; остальные два чрезвычайно тонкая верхняя губа и стилет со слюнным протоком, работающие, как шприц.

Комар садится на свою жертву так тихо, что она обычно ничего не чувствует. С щупиков — еще одной пары придатков, причлененных к ротовым частям, — комар находит место, где легче сделать прокол. Когда такое место найдено, в кожу вводятся все шесть игл, при этом желобчатая нижняя губа действует как направляющая. Сначала в кожу впиваются мандибулы и максиллы, а затем верхняя губа и стилет. По протоку стилета течет слюна, которая препятствует свертыванию крови, пока комар не насосется. Именно эта жидкость, видимо, и вызывает раздражение и воспаление в месте прокола кожи. Кровь всасывается по каналу верхней губы и направляется прямо в кишечник комара.

В слюне комара могут содержаться возбудители малярии, желтой лихорадки, энцефалита и еще десятка других инфекционных и опасных для человека болезней. Хотя в низменных районах малярийных комаров больше, малярия встречалась и в Кито (столица Эквадора) на высоте 2800 метров над уровнем моря. (Здесь водится один вид малярийного комара, который, откладывает яйца только в холодные, быстрые воды горных речек.) Комар во многом гибели людей в испано-американской войне; он вынудил французов отдать американцам Панамский канал (говорят, за каждую шпалу, уложенную на Панамской железной дороге, французы теряли по одному человеку, умиравшему от желтой лихорадки). Как сказал один английский ученый о слюнном протоке комара: «По этой тоненькой, микроскопической канавке течет жидкость, которая на протяжении многих веков закрывала цивилизации путь в Африку и которая сыграла огромную роль в гибели культур Древней Греции и Рима».

Современная наука знает о самых распространенных насекомых полей и лесов (обо «всех этих малозаметных, не сознающих себя, зачаточных и почти безымянных жизнях», как писал Метерлинк) почти столько же, сколько о Луне, находящейся в 400 ООО километров от нас. Несмотря на многочисленность, насекомые во многом еще остаются загадкой для человека, и невежественные люди любят приписывать им несуществующие «чудеса» и «волшебства». На первый взгляд кажется, что органы чувств насекомых значительно совершеннее человеческих; на самом же деле они зачастую гораздо грубее. Но, что удивительно, с такими грубыми органами чувств насекомые прожили свыше 300 миллионов лет, постоянно подвергаясь атакам собратьев-членистоногих, а также земноводных, пресмыкающихся, птиц и млекопитающих, и продолжаю! процветать и в наши дни, невзирая на все усиливающееся загрязнение внешней среды.