За брусникой Солнце еще греет по-летнему, но трава уже чуть-чуть пожелтела. В темно зеленых берез кое-где виднеются светло-желтые пряди.
Вверху над нами бледно-голубое небо, слева лес, а справа еще не скошенное овсяное поле, за ним вдали небольшая речонка. Мы проходим межой и сворачиваем влево, к лесу.
Лес и теперь по-прежнему хорош. Волей-неволей мы, завороженные его красотой, останавливаемся, а затем шагаем напрямик в чащобу. Широкие ветви могучих деревьев крепко-накрепко переплелись в вышине, в лесу темно и прохладно. Медленно продвигаемся вперед и нежданно-негаданно попадаем на полянку, насквозь продуваемую легким ветерком. Здесь должна быть брусника, и ее во что бы то ни стало нужно разыскать. По-моему, надо идти дальше, в глубь леса, но мои подружки врассыпную разбегаются по поляне и уже сыплют в корзины кроваво-красные ягоды. Наконец и я замечаю под блестящими, как будто кожаными листьями ягоды брусники. Да их здесь видимо-невидимо! Поляна сплошь покрыта ягодами. Мы разбрелись поодиночке и только изредка перекликаемся друг с дружкой. Понемногу корзины наполнились доверху, да и сами мы наелись досыта.
Однако обед все-таки нужен. Маруся расстелила на траве сложенную вдвое газету, положила на нее хлеб, соль и яйца, варенные вкрутую. Потчевать никого не приходится. С аппетитом мы съели все и растянулись на траве. Гдето поблизости вполголоса звенит кузнечик. Не хочется уходить, но и
ночевка в лесу никого не прельщает. Уже темнеет, а до дому путь вовсе не
близкий. Удастся ли вернуться засветло? Мы берем корзины, наполненные ягодами, и выходим к дороге. Несмотря на усталость, все шагают быстро, озабоченно поглядывая на солнце, еще не скрывшееся за лесом. Ветви деревьев еле-еле колышутся, как бы прощаясь с