Выпишите из текста ''молодняк" в три столбика по 3-4 словосочетания, в которых зависимое слово: i- отвечает на вопросы какой? который? чей? ; ii- является существительным или местоимением; iii - неизменяемой частью речи. молодняк нет ничего бескорыстнее детской дружбы… если проследить начало ее, ее истоки, то в большинстве случаев наткнешься на самую внешнюю, до смешного пустую причину ее возникновения: или родители ваши были «знакомы домами» и таскали вас, маленьких, друг к другу в гости, или нежная дружба между двумя крохотными человечками возникла просто потому, что жили они на одной улице, или учились оба в одной школе, сидели на одной скамейке – и первый же разделенный братски пополам и съеденный кусок колбасы с хлебом посеял в юных сердцах семена самой нежнейшей дружбы. нашей дружбы – мотька, шаша и я – послужили все три обстоятельства: мы жили на одной улице, родители наши были «знакомы домами» (или, как говорят на юге – «знакоми домамы»); и все трое вкусили горькие корни учения в начальной школе марьи антоновны, сидя рядом на длинной скамейке, как желуди на одной дубовой ветке. у философов и у детей есть одна благородная черта – они не значения никаким различиям между людьми – ни социальным, ни умственным, ни внешним. у моего отца была галантерейная лавка (аристократия), шашин отец работал в порту (плебс, разночинство), а мотькина мать просто существовала на проценты с грошового капитала (рантье, буржуазия), умственно шаша стоял гораздо выше нас с мотькой, а мотька почитался среди нас – веснушчатых и худосочных – красавцем. ничему этому мы не придавали значения… братски воровали незрелые арбузы на баштанах, братски их пожирали и братски же катались потом по земле от нестерпимой желудочной боли. купались втроем, избивали мальчишек с соседней улицы втроем, и нас били тоже всех трех – единодушно и нераздельно. если в одном из трех наших семейств пеклись пироги – ели все трое, потому что каждый из нас почитал святой обязанностью с опасностью для фасада и тыла воровать горячие пироги для всей компании. у шашиного отца – рыжебородого пьяницы – была прескверная манера лупить своего отпрыска, где бы он его ни настигал, а так как около него всегда маячили и мы, то этот прямолинейный демократ бил и нас, на совершенно равных основаниях. нам и в голову не приходило роптать на это, и отводили мы душу только тогда, когда шашин отец брел обедать, проходя под железнодорожным мостом, а мы трое стояли на мосту и, свесив головы вниз, заунывно тянули: рыжий, красный, человек опасный… я на солнышке лежал. кверху бороду держал… – сволочи! – грозил снизу кулаком шашин отец. – а ну иди сюда, иди, – грозно говорил мотька. – сколько вас нужно на одну руку? и если рыжий гигант взбирался по левой стороне насыпи, мы, как воробьи, вспархивали и мчались на правую сторону – и наоборот. чего там говорить – дело было беспроигрышное. так счастливо и безмятежно жили мы, росли и развивались до шестнадцати лет. а в шестнадцать лет дружно, взявшись за руки, подошли мы к краю воронки, называемой жизнью, как щепки попали в водоворот, и водоворот закружил нас. шаша поступил в наборщики в типографию «электрическое усердие». мотю мать отправила в харьков в какую-то хлебную контору, а я остался непристроенным, хотя отец и мечтал «определить меня на умственные занятия» – что это за штука, я и до сих пор не знаю. признаться, от этого сильно пахло писцом в мещанской , но, к моему счастью, не оказалось вакансий в означенном мрачном и скучном учреждении…

kfkkffkdkd    3   05.08.2019 09:30    10