Схема лингвистического анализа текста 1. Какого типа речи текст перед вами? (Повествование,
описание, рассуждение, их сочетание; жанровые особенности
текста);
2. Какова композиция текста (количество смысловых частей,
микротемы этих частей);
3. Каков характер связи предложений текста? (цепная,
параллельная или смешанная);
4. С каких средств осуществляется связь между
предложениями в тексте? (лексических и грамматических);
5. К какому стилю речи относится текст? (Общие стилистические
особенности данного текста);
6. Какова тема текста? За счёт каких средств языка передаётся
единство темы? (Лексические, морфологические,
синтаксические и др. средства выразительности);
7. Какова идея текста (основная мысль);
« Я решил заняться ловлей певчих птиц; мне казалось, что это
хорошо прокормит: я буду ловить, а бабушка — продавать. Купил
сеть, круг, западни, наделал клеток, и вот, на рассвете, я сижу в
овраге, в кустах, а бабушка с корзиной и мешком ходит по лесу,
собирая последние грибы, калину, орехи. Только что поднялось
усталое сентябрьское солнце; его белые лучи то гаснут в облаках,
то серебряным веером падают в овраг ко мне. На дне оврага еще
сумрачно, оттуда поднимается белесый туман; крутой глинистый
бок оврага темен и гол, а другая сторона, более пологая, прикрыта
жухлой травой, густым кустарником в желтых, рыжих и красных
листьях; свежий ветер срывает их и мечет по оврагу. На дне, в
репьях, кричат щеглята, я вижу в серых отрепьях бурьяна алые
чепчики на бойких головках птиц. Вокруг меня щелкают
любопытные синицы; смешно надувая белые щеки, они шумят и
суетятся, точно молодые кунавинские мещанки в праздник;
быстрые, умненькие, злые, они хотят всё знать, всё потрогать и —
попадают в западню одна за другою. Жалко видеть, как они бьются,
но — мое дело торговое, суровое — я пересаживаю птиц в
запасные клетки и прячу в мешок, — во тьме они сидят смирно.
На куст боярышника опустилась стая чижей, куст облит солнцем,
чижи рады солнцу и щебечут еще веселей; по ухваткам они похожи
на мальчишек-школьников. 'Жадный, домовитый сорокопут
запоздал улететь в теплые края, сидит на гибкой ветке шиповника,
чистит носом перья крыла и зорко высматривает добычу черными
глазами. Вспорхнул вверх жаворонком, поймал шмеля, заботливо
насадил его на шип и снова сидит, вращая серой вороватой
головкой. Бесшумно пролетела вещая птица щур, предмет жадных
мечтаний моих, — вот бы поймать! Снегирь, отбившийся от стаи,
сидит на ольхе, красный, важный, как генерал, и сердито
поскрипывает, качая черным носом.
Чем выше солнце, тем больше птиц и веселее их щебет. Весь овраг
наполняется музыкой, ее основной тон — непрерывный шелест
кустарника под ветром; задорные голоса птиц не могут заглушить
этот тихий, сладко-грустный шум, — я слышу в нем прощальную
песнь лета, он нашептывает мне какие-то особенные слова, и они
сами собою складываются в песню. А в то же время память,
помимо воли моей, восстановляет картины прожитого.
Откуда-то сверху кричит бабушка:
— Ты — где?
Она сидит на краю оврага, разостлала платок, разложила на нем
хлеб, огурцы, репу, яблоки; среди всех этих благостынь стоит,
блестя на солнце, маленький, очень красивый граненый графин, с
хрустальной пробкой — головой Наполеона…
— Хорошо-то как, господи! — благодарно говорит бабушка….
Когда она впервые продала птиц на сорок копеек, это очень
удивило ее.
— Гляди-ко ты! Я думала — пустое дело, мальчишья забава, а оно
вон как обернулось!
— Дешево еще продала...
— Да ну?
В базарные дни она продавала на рубль и более, и всё удивлялась:
как много можно заработать пустяками!
— А женщина целый день стирает белье или полы моет по
четвертаку в день, вот и — пойми! А ведь нехорошо это! И птиц
держать в клетках нехорошо. Брось-ко ты это, Олеша!»