Краткий пересказ 1 главы Бикей и Муляна (автор Даль)

Повесть эта и по сей день остаётся самым известным и популярным произведением Даля-писателя. История любви «степных» Ромео и Джульетты пленила современников и давно уже высоко оценена нынешними литературоведами. Эта повесть имеет большую этнографическую ценность, поскольку в ней подробно рассказывается о казахах, их обычаях и обрядах, об их приездах в пограничный Оренбург, об отношениях русских чиновников к ним. В повести читатель видит не только чудесные портреты двух главных героев, но и изображения многих людей, с которыми представителям оренбургской администрации приходилось регулярно встречаться по делам службы. Главное достоинство повести — в её достоверности. Сам Даль писал: «...всё происшествие рассказано так, как было, и было в точности так, как рассказано» [1, с.140]. «Я пишу не сказку, а быль», — не раз напоминал он читателю по ходу повествования.

В повести описана трагедия, разыгравшаяся в семействе аксакала Исянгильды Янмурзина — одного из старшин богатого казахского рода, известного миролюбием и спокойствием в сосуществовании с уральскими казаками. У старшины было три жены и много детей. Одну из дочерей от первого брака и получили за неё калым, но она умерла, не успев выйти замуж. Нужно было вернуть калым или отдать жениху другую невесту, а у первой жены Исянгильды взрослых дочерей больше не было. Тогда она уговорила мужа отдать дочь от его умершей к тому времени второй жены. Таким образом, как пишет Даль, «отдали птенца из второго гнезда, а калым за него остался в первом» [там же, с. 113]. Родных братьев и сестёр девушки при этом не только ограбили. Для них было позором то, что сестру фактически выдали замуж без калыма, «как рабыню или неверную». И когда повзрослел её брат Бикей, он восстал против несправедливости отца, стал требовать, чтобы имущество, полученное когда-то в виде калыма, было отдано ему и другим детям его матери.

«Старик Исянгильды, слывший мудрым и справедливым, когда судил и рядил чужую расправу, в собственном своём деле погрешил и покривил, а потом уже сознаться и исправить беды не хотел» [там же], — пишет Даль. Между отцом и сыном возникла вражда, причём на стороне отца, разумеется, были его сыновья от первой жены. Однажды, во время очередной ссоры, отец потребовал непокорного сына к себе. За Бикеем поскакали старшие братья и убили его, поскольку он не хотел ехать с ними. Когда же известие о происшествии дошло до Оренбургской пограничной комиссии, убийцы объясняли, что Бикей, пытаясь ускакать от них, упал со споткнувшейся лошади и случайно нанёс себе смертельную рану собственной саблей.

Даль рассказывает о том, как расследовалось это дело, и о том, в каком затруднительном положении было руководство края. Недопустимо было как полное бездействие, так и слишком суровое отношение к подозреваемым. Решено было принять следующие меры: старшине Исянгильды и его родственникам объявить, что они состоят под подозрением в убийстве и предложить им доказать свою невиновность. До этого отрешить старшину от должности дистанционного начальника над линейными киргизами четвёртой дистанции. Предписать султану-правителю надзор за поведением подозреваемых и покровительство вдове Бикея.

Это было единственно возможное решение, которое, конечно, не могло остановить начавшейся семейной вражды.

Жена Бикея, красавица Мауляна, вышедшая за него замуж по любви и собственной воле, ненадолго пережила его. «Она... умерла от оспы летом 1832 года, менее года после убиения мужа, на 22-м году от рождения своего» [там же, с.236], — такими словами Даль закончил свою повесть.

В Государственном архиве Оренбургской области хранится дело «Об убийстве старшиною Исянгильды Янмурзиным сына своего Бикея».2 Познакомившись с ним, нетрудно убедиться, что Даль и в самом деле описал реальный случай, что документы, лежащие в этой папке, действительно дали ему такой сюжет, для которого уже не было необходимости ничего придумывать. В 1937-м или 1939 г. кто-то из работавших в нашем архиве учёных написал на обложке: «Настоящее дело послужило темой для написания Далем повести «Бикей и Мауляна».

Большинство документов из этого дела представляют собой переписку председателя Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Генса и военного губернатора П.П. Сухтелена.

В своём первом рапорте по делу Бикея, от 22 сентября 1831 г., Генс сообщает, что трагедия случилась, вероятно, 5 сентября. Сообщил о ней в Оренбургскую пограничную комиссию 11 числа полковник В.О. Покотилов, сам ещё не веря, что подобное могло случиться. Однако слухи об убийстве уже дошли до Генса через киргизов, приезжавших в Оренбург.