Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю.
Я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы.
Говорил Тарас Бульба, засучив рукава.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый ХV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена,
выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете
Он любил простую жизнь казаков и перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклоны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов
Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю.
Я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы.
Говорил Тарас Бульба, засучив рукава.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый ХV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена,
выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете
Он любил простую жизнь казаков и перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклоны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов
Рад